Экипаж Анкрейм тогда быстро промчался мимо праздника, но восхищенные глаза девочки успели и запечатлеть, и сохранить в памяти привлекательное, звенящее и одновременно вульгарное зрелище, чтобы навсегда сохранить его там, как картинку.
- Смотри! - ткнула Белла в бок сидящую рядом полусонную, и так ничего и не понявшую Нанни - Смотри!
Дома ей крепко влетело от матери.
И за недопустимое любопытство, и за восхищение тем, чем нельзя было восхищаться, и за адресованное сестре грубое "раззява".
- Ты меня огорчаешь, Беллиора. Стыдись.
Ну так... Так. Вечно она всех огорчает.
Мать, отца, наставниц. Теперь вот еще и мужа, который если и заслужил это, то не в такой мере, наверное?
Белла сгребла серьгу в кулак и одернула сорочку.
Через пару... или сколько там? Месяцев через несколько живот станет громадным, как у обожравшейся пирогов толстухи, лицо отечет, а груди будут похожи на два огромных тряпичных мяча. Купальню придется устраивать прямо в большом фонтане, в саду. Да, а мыть леди Патрелл будут две служанки, прицепив жесткие мочалки к длинным палкам, наподобии тех, которыми протирают полы или лепные украшения на стыках стен и потолков.
Интересно, что тогда скажет Его Снисходительность и Сама Тактичность лорд Патрелл, узрев в своем доме такое чудовище? Это Дьорн сейчас говорит другое, что ему помешает переменить взгляды? Кому нужна рядом отечная толстуха, с вечной блевотой, одышкой и кругами под глазами?
Никому... Мужчины любят красавиц, это всем известно.
- Ох, никуда не денешься, - вдруг зазвучали в памяти шепотки служанок, между собой обсуждающих болезнь геррны Милинды Анкрейм и вероломство её мужа - Брат любит сестру богатую, муж жену здоровую. Погонит наш геррн Айрес её прочь, погонит...
В тот отрезок времени мама вспомнилась Белле обрюзгшей, тяжело дышащей, с уже слегка оформившимся животом, который не скрывали даже просторные платья, и резко испортившимся характером.
В то время Милинда часто кричала на детей и слуг, чего прежде никогда себе не позволяла.
Слуги и дочери покорно терпели хамские выпады, пощечины и оскорбления. Белла и Нанни, готовно приняв обьяснения одной из служанок, старались не злиться на маму. Пошушукавшись между собой, приготовились ждать появления на свет братика или сестрички.
Однако же, вместо нового родственника время явило окружающим внезапно вернувшуюся красоту и стройность матери, а после - её же резкую, разрушающую старость и быструю смерть.
Леди Патрелл опустила серьгу в шкатулку, хлопнула крышкой и прикрыла глаза.
- Ревешь опять? - горячие руки мужа опоясали талию сзади, щека его прижалась к затылку.
- Нет, что вы! - выдохнула девушка, со странной готовностью принимая ласку - Геррн... Дьорн! Вы мне вот прямо сейчас должны кое - что пообещать.
Бастард застонал:
- Ну что ещё?
- Поклянитесь Светлыми Силами Аргарона, что не выбросите меня из дома, как ненужную вещь, когда...
Лорд застонал ещё громче, уткнувшись лицом в макушку жены.
- Клянитесь, Дьорн. - Беллиора была неумолима - Обещайте, что мне нечего бояться. Клянитесь Богами!
- Как же ты меня измучила, - еще крепче прижал он её к себе - Ладно... Белла! Слушай, внезапно вспомнил... Одну историю тебе расскажу. Была у меня собака... Давно, я еще мальчишкой был. Забавная такая, мелкая, беленькая. Шерсть клочками и морда... ну совершенно невозможная! Характер у той сучки был, надо сказать! Вот если что не по ней - нагадит на коврик, тявкнет и убежит. Или исподтишка за ногу цапнет. Но вообще, преданная была тварь... Ну и вот. Состарилась, заболела, наладилась помирать, похоже. Какая - то шишка у нее на шее выступила. Мать лечила, да только мало понимая в этом, не справилась, а целителей для зверья рядом не было, да и... Кто бы стал заниматься? Под конец животная ноги едва таскала, не жрала почти. Соседи и говорят: "Гоните. Зачем это вам?" Старых и больных собак со двора гонят...
- Почему? - голос Беллиоры дрогнул.
- Ну как почему? Чтоб даром не кормить... Ясно же. Вот и говорят: "Гоните." Я ревел страшно, а мать сказала, что делать этого не станет, не заслужила Бусинка такой участи. Так она у нас и осталась. До самой смерти. Понятно тебе?
Девушка поежилась:
- Ужасная история, Дьорн. Но только... К чему эта аллегория? Аллегория, я правильно поняла?
Вместо ответа он резко развернул жену к себе:
- Ну подумай, - прошептал, вливаясь взглядом синих глаз во всё ещё пустые, но уже слегка теплеющие голубые ледышки - Если мы кого - то приближаем к себе, так назад пути нет. Верно? Или идти до конца, или уж не приближать, Белла...
- Ох..., - выдохнула та, ощущая озноб, разрывающий в клочья кожу, мышцы, мысли - Дьорн... Вы... Ты... Я...
Подчиняясь сильным рукам, привстала на носочки. И вдруг начала оттаивать, как замороженное насмерть масло под палящим летним Аргаром, плавясь под глубоким, искренним и неожиданно живым, бескорыстным поцелуем мужа...
Крепко подхватив Беллу под ягодицы, Дьорн понёс ее к постели. Не прерывая поцелуй, даже приглушил дыхание, словно боясь спугнуть возникшую стихийно готовность отдать. Отдать, а не взять. Наконец - то...
Это "наконец - то", присевшее робким, хрупким мотыльком на неверный, раскрывающийся бутон, могло и исчезнуть.
Отцепив жесткие лапки от слабых лепестков, вспорхнуть и, растаяв в ночи, улететь прочь.
Никому не было известно, КАК и НАСКОЛЬКО лорду не хотелось этого в тот момент!
- Только не бойся, - жарко прошептал в теплые губы девушки - Не бойся. Плохого не сотворю с тобой, веришь? Веришь мне?
- Да, - кивнула, погладив его по жесткой щеке - Да... Дьорн. Вы мне только напоминайте, что делать.
- Говори мне "ты", Белла.
- Ты...
Как умел осторожно, как смог бережно, уложил жену в постель. Белла приподнялась, неуклюже пытаясь освободиться от сорочки, которая отчего - то завернувшись рулоном, зацепилась за ноги. Кроме того, еще и пышные кудри, стянутые в некрепкий хвост, рассыпались. Лента потерялась, а пряди волос прилипли к влажному рту и леди Патрелл пришлось плеваться и пытаться сдуть их прочь.
