Он продавал картины на Кузнецком Мосту. Причудливые акварельные цветы жили под стеклом в зимний морозный день. На улице было так холодно, что руки без перчаток моментально замерзали, а он стоял и продавал акварельные цветы. Уличный художник, умевший так смешивать разноцветные расплывшиеся пятна, что получалась картина.
Я остановилась перед ирисами. Было в них что-то сказочное и весеннее. А с темного вечернего неба, сверкая под лампами фонарей, падал снег.
Мне кажется, художник знал, что в моем кошельке пусто и ни одну из акварелей я не куплю, но увидел интерес в глазах и подошел.
– Видите, – проговорил он, – здесь один цвет переходит в другой? Краска растеклась совсем не так, как я думал, но получилось…
Получилось красиво. Сколько бы раз я потом ни проходила по Кузнецкому Мосту, больше этого человека не встречала. И работ похожих не видела.
Но в памяти прочно остались темный зимний вечер, снегопад и акварельные ирисы под светом фонаря.
Масленица
Я очень люблю масленичную неделю. В основном она проходит как обычная – куча работы и домашних забот, но при этом надо обязательно печь и есть блины. Вот просто обязательно. Если не будешь есть блины – что-то в твоей жизни пойдет не так. А в воскресенье уже широкая Масленица. Здорово в этот день суметь куда-нибудь выбраться.
Однажды мы с семьей выбрались в Тулу. На территории Тульского кремля была ярмарка. Самовары с горячим чаем, пряники, народные промыслы, катание на лошадях, блины. Блины мы, конечно, купили и быстро их съели. На свежем воздухе всегда все вкуснее. А с собой в подарки взяли тульские пряники. И еще маленькое чучело Масленицы – небольшую тряпичную куклу на струганой палочке.
Мы ехали домой и везли с собой чучело. А вокруг – раздолье Тульской области, поля, леса. Снега. Но снег уже не нарядный, а старый, жесткий, ноздреватый. Уходит зима. И небо совсем не зимнее, прорезаются в нем мартовские теплые лучи. Последние дни февраля, а пахнет ранней весной.
Домой вернулись поздно, было уже темно. Во дворе под светом фонарей белели снежные островки. В один из них мы вставили маленькое тряпичное чучело и подожгли его – провожали зиму, встречали весну. Ждали тепла и загадывали хорошее лето.
Я вот теперь думаю, что такое чучело легко сделать самой. И сжигать вместе с ним все самое грустное, неудачное и плохое на границе зимы и весны.
Тест
Вчера я стояла у окна и смотрела во двор. По улице шел человек с полными сумками, на которых было написано «Перекресток». Думаю, он прекрасно провел время в супермаркете, выбирая продукты для новогоднего стола. Человек открыл дверь в подъезд и увидел кошку, которая грелась на лестничной клетке. Наверное, кошка что-то натворила, потому что человек выгнал ее из подъезда. Кошка была худой, облезлой и еле передвигала лапы. На улице было ветрено и промозгло. Я это чувствовала, даже стоя по другую сторону окна.
Восемь лет назад я работала в Москве. Жаркое, как пекло, столичное лето. Пятница. Час пик. Я после работы с трудом втискиваюсь в вагон метро и начинаю медленно умирать от духоты, со всех сторон прижатая усталыми потными телами. Рядом со мной стоит молодая беременная женщина. Очень беременная. А прямо перед ней сидит крепкий парень, старательно отгородившийся от будущей мамы газеткой «Спорт-экспресс». И хотя живот девушки буквально упирается в его нос, бумажная перегородка дает полное право спокойно сидеть дальше и наслаждаться статьей про плачевное состояние российского футбола.
Четыре года назад. Я устраиваю ребенка в садик. Я объездила все дошкольные учреждения нашего города, дома открыла тетрадь и начертила итоговую таблицу, в которую свела собранные данные: местонахождение садика, наличие детских площадок, состояние зданий (не дай Бог, с потолка отвалится штукатурка и упадет кому-нибудь на голову!), проводятся ли занятия с детьми и кучу всего другого. Но решающим при выборе сада оказался столбик «Отрицательные отзывы». За месяц до этого коллега по работе рассказала историю, что муж ее подруги, которая работает по сменам, не смог вовремя забрать ребенка из детского сада. Воспитательница спокойно ушла домой, оставив девочку на попечение сторожа. Сторож запер ребенка в здании и отправился проверять территорию. Пришедший родитель со сторожем не столкнулся, но услышал через запертую дверь истерический плач своего ребенка, которому было очень страшно остаться одному в пустом темном здании.
Месяц назад. Я разговаривала с женщиной, которая долгое время работала няней в одной состоятельной московской семье. Ребенок, за которым она ухаживала, заболел. Вызвали врача. За визит заплатили 5000 рублей. Осмотрев ребенка, попив чайку с мамой и дав пару рекомендаций, доктор стала собираться, а попутно рассказывала, какой тяжелый у нее сегодня был день и как до этого она была в одной семье – осматривала такого же простуженного ребенка, а бабушка просила еще посмотреть и старшего, который подкашливает и хрипит, даже обещала доплатить 120 рублей. «Вы представляете, – возмущалась доктор, – 120 рублей за осмотр второго ребенка? Да у меня один вызов стоит 5000 рублей». Она отказалась.
Весь вечер телевизор громко работал, пестрил анонсами новогодних фильмов и программ, настраивал на праздничный лад, а у меня из головы не шла кошка. И я подумала: «А может, это не просто кошка? Может, это специальная Новогодняя кошка, которую послали на землю, и она в преддверии праздника кочует из подъезда в подъезд – проверяет наши души?» До какой степени мы способны сострадать, сопереживать, пожалеть? Может быть, когда-то и тот парень с газетой, и воспитатель, спокойно ушедший домой, и доктор, отказавшийся без оплаты посмотреть больного ребенка, тоже начинали с того, что выгнали на холод больную кошку.
