— Тогда это бесполезно. Ваша мать часто могла…
Спина Эванджелины обрела каменную неподвижность:
— Леди Стентон…
— Не можете ли вы быть поточнее в ваших…
— Леди Стентон, я честно говорю, что…
— Мы ни на йоту не продвинулись. Стоим на том же месте!
— По крайней мере знаем как, если не знаем кто, — перебила Сьюзен, ободряюще улыбнувшись Эванджелине.
— Бесполезно. Если Бог говорил с ней через Хедерингтона, почему она не узнала убийцу?
— Потому что мертвецы не рассказывают сказок, — проворчал мистер Тисдейл.
Сьюзен поправила очки.
— Может, вам не открылось все, потом что он был мертв, Эванджелина?
— Думаю, да.
Лайонкрофт поднял бровь:
— Мне не следовало на это надеяться. Едва ли это подходящее занятие для молодых леди.
— А как насчет прикосновения к живым? — спросила леди Стентон, обращая к Эванджелине жадный взор.
— Верно, — откликнулась Сьюзен, и глаза ее округлились. — Мы можем это узнать сейчас же.
— Узнать — что? — спросил Лайонкрофт.
Эванджелина отошла на шаг назад.
— Я обеспечу ваше уединение, так что мистер Тисдейл ничего не заметит, — зашептала Сьюзен возбужденно. — Как только мне удастся удалить их с матерью, дотроньтесь до Лайонкрофта.
— Не могу, — ответила Эванджелина шепотом. — Я…
Но Сьюзен уже подскочила к матери и потянула со стула.
— Пойдемте, матушка. Мы уже услышали достаточно. Мистер Тисдейл, не соблаговолите сопровождать нас?
Лоб мистера Тисдейла избороздили морщины.
— Куда?
— Да, Сьюзен, куда? — Леди Стентон бросила высокомерный взгляд на дочь. — Я не оставлю мистера Лайонкрофта наедине с мисс Пембертон. Мы ведь не хотим ее скомпрометировать.
Лайонкрофт скрестил руки на широкой груди.
— Почему вы считаете, что я могу кого-то скомпрометировать? За долгие годы я не заслужил репутации повесы.
Трость в руках мистера Тисдейла задрожала.
— Я не думаю, что вы ее скомпрометируете…
— Спасибо.
— Но вы можете ее убить. Такова ваша репутация на сегодняшний день.
— Мы останемся в коридоре. — Леди Стентон проскользнула мимо мистера Тисдейла. — И дверь будем держать распахнутой настежь.
— Совсем открытой. Тогда никакого убийства не произойдет. — Покачав головой, мистер Тисдейл позволил увести себя из комнаты.
После того как трио удалилось, почти полностью закрыв дверь, Эванджелина и мистер Лайонкрофт остались одни. У него был недовольный вид.
— Что, черт возьми, случилось? — спросил Лайонкрофт.
— Не знаю. Может быть, они все безумны, как шляпники[2]?
— Несомненно.
Он сделал несколько осторожных шагов к ней. На лицо Эванджелины упала его тень от слабого света свечи.
— Но у меня перед самым носом происходит нечто странное. Почему эти дамы, Стентон и ее дочь, притаились в коридоре? Чего они ждут от вас?
Эванджелина вздохнула.
— Что я буду говорить с Богом.
— Сейчас? Обо мне?
— По-видимому.
— Почему?
— Они полагают, Бог подтвердит, что вы убили лорда Хедерингтона.
Лайонкрофт смотрел на нее, и выражение его лица было странным.
— С той минуты, как я вас увидел, мисс Пембертон, я понял, что вы другая.
Сердце Эванджелины глухо заколотилось.
— Что… что вы хотите сказать?
— Типичные молодые леди — жеманные пустые куклы, тщетно пытающиеся скрыть свою никчемность под фальшивыми улыбками, и дрожащие в своих платьях, украшенных драгоценностями, шепчущиеся друг с другом под прикрытием вееров, готовые позировать художникам, чтобы быть увековеченными на портретах, глупые, скучные, лишенные мозгов. С другой стороны, вы…
Он сделал шаг к ней, и она почувствовала жар его тела сквозь тонкий шелк платья.
— Вы упорны. Умны. Страстны. — Его голос теперь звучал хрипло. — И красивы совсем по-иному.
— Я…
Она пыталась побороть желание дотронуться до него, сократить разделявшее их расстояние.
— Но возможно, я оказался в мертвой зоне… — Лайонкрофт отступил от нее.
Эванджелина нерешительно шагнула к нему, сдержала себя и замерла. Его слова больше не казались лестными.
— Может быть, вы старались очаровать меня, чтобы отвести подозрения от себя?
— От себя? — вырвалось у Эванджелины. — Подозрения в чем?
— Возможно, вы и есть загадочный убийца. Ведь вы даже не приглашенная гостья. Что вас привело в Блэкберри-Мэнор?
— Я… Меня пригласили Стентоны. Я подруга Сьюзен.
— Так вы говорите. Но вы кажетесь столь же посторонним человеком здесь, как я, если принять во внимание обстоятельства. Убийца — некто, способный поднять подушку. У вас на это достанет сил. Убийца ночью прокрался по тайным переходам и коридорам. Вы прошлой ночью в одиночестве бродили по дому.
Уголки его рта приподнялись в улыбке, полной отвращения к самому себе.
— Как бы мне ни хотелось верить в обратное, я понимаю, что на меня вы наткнулись случайно. Нынче утром за завтраком убийца солгал о своем местонахождении. Вы мадам, солгали о вашем местонахождении.
— Все лгали!
Она бросила тревожный взгляд на приоткрытую дверь в коридор, гадая о том, слышит ли их приглушенный разговор покинувшая гостиную троица.
— Но все готовы признать, что Хедерингтон умер от удушья. Только вы сказали, как его задушили. Откуда вы могли это узнать, если не сделали этого сами?
— Я… я…
В жизни ее обвиняли во многом, но не в убийстве.
Какая наглость! Она бы ни за что в жизни не приблизилась к телу лорда Хедерингтона, если бы не жажда справедливости.
— Возможно, вы только стояли в стороне и наблюдали, — продолжал он, произнося слова тихо и безжалостно. — Возможно, вы давно это спланировали. Перед обедом я видел, как вы разговаривали с неизвестной мне горничной. Позже узнал, что она на службе у Хедерингтонов. Ее избили. А закончилось все смертью ее хозяина.
— С какой стати мне было науськивать на него горничную? В этом нет смысла.
— Я понятия не имею о ваших мотивах, мисс Пембертон. Со мной Господь не говорит.
