Книга Отравленные джунгли - Туи Сазерленд

– Думаю, главной должна быть я, – заявила Крапива, когда Росянка расправила карту на пне в центре деревни куцекрылов.

Дождь наконец-то прекратился, и пень ещё не просох, но карта была начерчена на большом водонепроницаемом листе. Не очень-то подробная, по мнению Росянки, но королева Секвойя сказала, что другой информации просто нет.

– Ха, – фыркнула Росянка, не глядя на Крапиву. – Ещё чего!

– Но я старше вас, а потому опытнее и лучше подготовлена к поиску в джунглях. А ещё прирождённый лидер.

– Ха-ха! Отклоняется: одна за, четверо против.

– Когда это вы голосовали?! Ты их даже не спрашивала! Они могли выбрать меня!

– Не-а, – покачала головой Ива.

– Прости, но нет, – вздохнула Сверчок.

– Потиф-ф! – чирикнула Шмель из плетёной подвески.

– Ой, извини, пятеро против одной… Похоже, малявка умнее, чем кажется, – усмехнулась Росянка, протягивая лапу, и Шмель радостно хлопнула по ней.

– Мандрагор, – отчеканила Крапива, раздуваясь от злости. – Скажи ей, что я должна быть главной!

– Росянка, ну зачем ты так? – вздохнул он. – И вообще, я тут при чём?

– Ничего, пусть злится на тебя, зато мне будет спокойнее целую пару мгновений… Ива, покажи на карте, как далеко ты бывала от деревни?

Подруга указала на скопление завитушек к северо-востоку.

– У манцинелловой рощи. Подошла однажды на охоте слишком близко, и отец оттащил меня. Потом неделю читал нотации, как это опасно.

Отца Ивы, бледно-зелёного и энергичного, Росянка видела лишь мельком, когда королева собирала отряд и он чуть задержался, чтобы пожелать дочери удачи. Представляя подругу, Ива даже не сказала «моя ненаглядная». Это неприятно задело, хотя, конечно, в тот момент было не до бесед и признаний о тайных вылазках в джунгли по ночам.

Листокрылая сама собиралась завести подобную беседу с Мандрагором, но не на глазах у Крапивы. Тем более оставался всего день на то, чтобы найти антидот и остановить королеву Осу.

Помни о приоритетах, Росянка! Сосредоточься на задании. Ну да, всё дело только в этом, я ни капли не избегаю чудовищно неловкого выяснения отношений!

– Да уж, подробной эту карту не назовёшь, – вздохнула она.

Не хватало даже времени пополнить боезапасы, мешочки на шее были пустоваты для таких серьёзных вылазок. Она мысленно перебрала что осталось и может пригодиться.

– Дальше рощи мало кто из наших забирался, – объяснила Ива. – Манцинеллы – жуткие деревья, смертельные.

– Я о них читала, но никогда не видела. – Сверчок поправила очки. Её хвост возбуждённо подёргивался, выдавая любопытство.

– Даже не думай, ботаник, – отрезала Росянка. – У нас нет времени для научных исследований, манцинеллы мы обойдём.

Она свернула карту и глянула на бурлящую деревню: куцекрылы сновали с ветки на ветку, перекрикивались, собирались встревоженными группками, обсуждая происходящее, и разбегались снова. Тем не менее некоторые всё же находили время поглазеть на Сверчок и Шмель – первых ядожалов, которых они видели в жизни.

«Благодаря нам, настоящим листокрылам! Это мы столько лет отпугивали разведчиков Осы или заманивали в смертельные ловушки».

– Чем глазеть без толку, иди займись чем-нибудь полезным! – рыкнула она на ближайшего зеваку. Тот подпрыгнул и заспешил прочь, как испуганная белка.

– О деревья, – вздохнула Ива, – разве обязательно быть такой грозной?

– Это мой особый талант… и потом, он заслужил!

– Что, правда?

– Ты бы не могла остаться единственным драконом, на которого я не злюсь? Ладно, пора двигаться… Ива, ты впереди, потому что лучше всех знаешь лес вокруг деревни.

Та помедлила, будто желая договорить, но затем, к облегчению Росянки, кивнула и повела отряд в джунгли. Росянка шла следом, Сверчок на полшага позади. Она держалась как можно ближе, словно тень, хотя едва шею не сворачивала, заглядываясь по пути на странные растения.

– Я тоже знаю эту местность! – пожаловалась Крапива, которая шла позади всех. – Я разведывала территорию куцекрылов, когда Мандрагор ещё не вылупился. Каждое дерево тут знаю!

– Бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла, – высказалась Шмель, изумительно точно повторив интонацию.

Подавив смешок, Росянка обернулась, чтобы насладиться яростной гримасой Крапивы.

– Кстати, – рыкнула Крапива, – зачем мы взяли отродье ядожалов? В надежде, что её сожрут? Неплохая мысль – заткнуть этой мелочью пасть драконоловке!

– Крапива, может, свою пасть заткнёшь? – предложила Росянка.

– Гыр быр гр-р-р-р-р! – согласилась Шмель. Похоже, после того как они вышли из деревни, полной зевак, малышка изрядно расхрабрилась.

– Мандрагор! – завопила Крапива. – И ты позволяешь ей так со мной разговаривать?! Если сейчас не укротишь, она после свадьбы лапы станет об тебя вытирать!

– Интересно будет посмотреть, – проворчал он.

Ива обернулась, высоко вздёрнув брови.

«Не паникуй, Росянка. Не вздумай ничего ляпнуть!»

Это не конец света. Ива знает о Мандрагоре. Знает, что он предназначен Росянке в супруги, но она не хочет и не собирается… и уже годами ломает голову, как объяснить это «жениху».

Ива полагала, что Росянка слишком долго тянет с объяснением, но верила, что рано или поздно она покинет своё племя и перейдёт к куцекрылам. Каким-то чудом избавится от злости и оставит ядокрылов лелеять планы мести без неё… а такой поступок уж точно положит конец брачным планам Мандрагора.

Росянка представляла это несколько по-другому. Согласно плану, она исполнит предназначение, а уничтожив ядожалов и вернувшись героиней, избавится от материнской опеки и станет хозяйкой собственной судьбы. Сможет делать всё, что захочет… а теперь всё как-то запуталось.

Они долго шли, карабкались и пробивали дорогу сквозь подлесок. Все молчали, если не считать чириканья Шмель и нытья Крапивы. Ива вела их уверенно, заранее указывая на опасные места вроде змеиных гнёзд и низко висящих лиан-душителей. Густой ковёр из мха был испещрён шляпками ядовитых грибов, похожими на выпученные глаза. «Съешь меня, – словно предлагали они с усмешкой, – только попробуй!»

Папоротники скользили по чешуе перистыми листьями, шурша и шепча по-папоротничьи: «Странные… странные… не наши… тревога!»

Крапива всю дорогу занудствовала, что выбрала бы путь поудобнее. Впереди был крутой склон с торчащими древесными корнями, поросший колючим кустарником. Рыхлая скользкая подстилка из гниющих листьев опасно проваливалась под лапами.