Книга Хороший доктор. Как найти своего врача и выжить - Майкл Джонс

Хорошему врачу не нужен этот мем, чтобы понимать данную истину[109]. Он еще в самом начале своего обучения усвоил необходимость с подозрением относиться к разного рода утверждениям, особенно не подкрепленным надежными доказательствами. И хотя он всецело полагается на авторитетные научные источники, такой врач знает, что даже весьма уважаемый научный журнал — первейший источник медицинской информации — изредка, несмотря на все усилия, вдруг публикует статьи с ложными сведениями и время от времени пропускает мимо своего внимания потенциально важные и ценные открытия. Хотя хороший доктор и не является скептиком, но не склонен доверчиво заглатывать информацию, где бы она ни появилась, и всегда помнит, что может и не видеть общей картины.

В 1914 г. американский писатель и исследователь аномальных явлений Чарльз Форт опубликовал работу под названием «Книга проклятых»[110]. Он был убежден, что представители официальной науки — рабы существующих тенденций, и потому они отвергают (проклинают) наблюдения, не вписывающиеся в их ограниченные представления. В «Книге проклятых» автор излагает свою теорию и обсуждает ряд действительно странных феноменов, которые, как он считал, надменные слуги консерватизма и популярной науки несправедливо, без объективного рассмотрения обрекли на забвение. Хотя врач, принимающий неопределенность, ни в коем случае не фортианец — исследователь необычного, готовый поверить во что угодно, — он понимает, что идеи Форта иногда довольно разумны. Субъективные факторы порой действительно влияют, по крайней мере какое-то время, на публикации в научных журналах и, следовательно, на то, какие факты становятся общепринятыми.

Для американской, как и для всей западной медицины первоочередным источником надежных аргументов за и против предполагаемого способа лечения являются напечатанные научные книги и статьи. Если результаты исследования не увидели свет, желательно в авторитетном научном журнале, то об эксперименте знают только его организаторы, их друзья и члены семьи да, возможно, еще бармен в забегаловке рядом с клиникой, где ученые после работы опрокидывают по стаканчику. Публиковать ли итоги работы, решают сами исследователи; они должны проанализировать данные, провести статистические подсчеты и написать текст. Но также решение о публикации зависит от редактора журнала и от группы из двух-трех человек, считающихся специалистами в этой области, — они знакомятся с рукописью и либо дают ей зеленый свет, либо включают красный; это называется рецензированием. Данный процесс не идеален; по пути может произойти что угодно. Думающий врач хорошо знаком с этой системой (за годы своей работы она наверняка и поощряла, и наказывала его), и он всегда помнит, что доступная информация может и не отражать существующее положение дел.

Во-первых, хотя отчеты о тщательных исследованиях, завершившихся отрицательным результатом, всерьез рассматриваются к публикации заслуживающими доверия медицинскими журналами, однако и их редакторы, и рецензенты могут больше интересоваться положительными выводами. А академические карьеры напрямую зависят от публикаций отчетов об оригинальных исследованиях в уважаемых медицинским сообществом журналах. Описания экспериментов с отрицательными результатами могут так и остаться в лабораторных ноутбуках, иногда к созданию статей о них даже не приступают. Даже если трудолюбивый молодой исследователь наберется сил и напишет превосходную работу о таком эксперименте, провести ее через кордон редакции и экспертного совета в солидном профильном издании будет трудно. Чтобы окупить затраты времени и энергии, нужно пристроить статью в менее авторитетный журнал, а эффект от этого часто столь незначителен, что овчинка выделки не стоит — влияние данной информации на устоявшиеся представления о предмете исследования будет ограниченным, поскольку она не получит должного распространения и дойдет лишь до небольшого числа профессионалов, в то время как позитивные результаты исследований обсуждаются до бесконечности элитными читателями громких публикаций.

То есть существует целый корпус исследований с отрицательным результатом, о которых никто не слышал и которые никто не принимает во внимание, составляя список аргументов за или против какого-либо способа лечения. Иными словами, имеются проверенные научным путем данные о том, что некоторые методы не работают или работают иногда, в определенных условиях, применительно к отдельным людям, но не во всякой ситуации, — а ваш врач об этом просто не знает. Эти данные очень редко попадают в списки медицинских доказательств из-за предвзятости публикаторского процесса, отдающего предпочтение положительным результатам, которые не сильно колеблют общепринятые мнения.

И — грустный комментарий ко всей научной системе — порой встречаются ученые, которые обманывают, жульничают и хитроумными уловками добиваются того, что их «работы» публикуют авторитетные журналы. Некоторые считают, что в последнее время подобное поведение усугубилось, и возлагают вину на все возрастающие требования, предъявляемые к научным публикациям. Подобная тенденция действительно имеет место, но это не оправдывает нечестности. Давление со стороны руководства может выявить среди нас негодяев, но ложь и нечистоплотность — это пороки людей, а не системы.

Как часто результаты медицинских исследований подтасовываются? Одно мерило, которое, несомненно, преуменьшает масштабы проблемы, — количество опубликованных и тут же опровергнутых статей. Retraction Watch, который следит за числом таких статей и причинами их появления в печати[111], оценивает их частотность как одна в день, но при этом отмечает, что число подобных публикаций растет. На удивление, те же журналы, которым врач может доверять[112], те, которые наиболее часто цитируют в научных работах, опровергают больше всего статей! Хороший доктор знает, что нельзя безоглядно доверять ни одному источнику, что вопрос, как правильно поступить в данных обстоятельствах, требует собрать всю информацию, которую можно найти, и, имея ее на руках, составить наиболее полную картину.