Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– Ты покойник, мент! Ты покойник!!! – клокотал Окунь. – Завтра… Ты слышишь, мент, завтра меня отпустят, понял!.. Ты думаешь, я сам по себе, хрена тебе! За меня конкретные люди подпишутся, понял! Мы еще поговорим с тобой, легавый! Мы с тобой в другом месте базарить будем. Тогда я на тебя смотреть буду. Молчать буду и смотреть, как ты сапоги мне лижешь… А потом я тебя кончу, мент!
Первым не выдержал Иванов. Он с такой силой заехал Окуню в ухо, что тот слетел с табуретки.
– Зачем? – с упреком, но спокойно спросил Сергей. – Он и так обижен.
– Кто обижен?! – взвыл уголовник. – Я обижен?! Тебя самого обижать будут, мент!
– Кто? – удивленно повел бровью Сергей.
Улыбка намертво приклеилась к его губам.
– Я!!!
– Вот смотрю я на тебя, Окунев, и думаю, что глупость человеческая безгранична. Неужели ты ничего не понял? Сдал тебя Лошаков. Ты глупый, Окунев. А Лошаков – нет. Зачем ему всю вину на себя брать? Он с тобой решил поделиться. И с Воронцом. На троих, так сказать, пулю расписать.
– Ты чо несешь, мент, какой Воронец? – вытаращился на него Окунь.
– Вор в законе. Человек, на которого ты работаешь.
– Что за бред!
– Это не бред, – спокойно сказал Сергей. – Это оперативная информация. Лошаков сказал, что ты приказал ему убить гражданина Суконкина.
– Чего?! – взревел Окунь.
– Если по-честному, то мне и самому верится в это с трудом, – сочувственно посмотрел на него Сергей. – Скорее всего, Лошаков пытается переложить вину на тебя. И на Воронца. Вроде бы Суконкин мешал Воронцу, поэтому Воронец и приказал тебе убрать его с дороги, а ты в свою очередь обратился к Лошакову. Так это или не так, мы еще будем выяснять. Но уже сейчас, на основании показания гражданина Лошакова, мы обязаны возбудить уголовное дело по факту заказного убийства. В качестве обвиняемых по этому делу будете проходить вы – ты и твой коронованный шеф по прозвищу Воронец.
– Воронец здесь ни при чем! – занервничал уголовник. – Я заявляю, что не знаю никакого Воронца!
– Да успокойся ты, Окунев, чего ты нервничаешь! – подмигнул ему Сергей. – Этим делом следователь будет заниматься, нам в общем-то все равно, кто Суконкина заказал. Нам вообще твой Воронец не нужен, зачем нам лишняя головная боль? А вот то, что ты с ножом на меня бросался, вот этого я тебе не прощу, – спокойно, как о чем-то будничном, сказал он.
– Я?! С ножом на тебя бросался?! Ты что-то попутал, начальник? Кто видел меня с ножом? А никто! Нет свидетелей! А ты за свидетеля не канаешь! – возликовал Окунев.
– Начальник мой видел, майор Иванов.
– Да ты чо гонишь! Он Лошака с Калачом своей пушкой пугал, не мог он ничего видеть…
– Успокойся, Окунев. Мы тебя закроем по факту, а будут доказательства твоей вины или нет, это уже не важно. Ты поднял руку на сотрудника милиции, а тебе этого в следственном изоляторе не простят. Есть там особая камера… – многозначительно сообщил Сергей и так же многозначительно замолчал.
Пауза действовала Окуню на нервы.
– Чо за камера? – не выдержал он. – Пресс-хата, да? Да мне по барабану, понял?
– Мне в общем-то тоже все равно, – безмятежно пожал плечами Сергей. – Я даже зла на тебя не держу. Ты пытался ударить меня ножом, я отбил нападение, мне за это благодарность и почет. А вот тюремному начальству не все равно. Тюремное начальство не любит таких буйных, как ты. А вдруг ты кого-нибудь из них ножом пырнешь. Пресс-хаты, как таковой, в природе не существует. Но таких, как ты, все равно опускают. Знаешь, как это делается?
– Ты… Ты, начальник, чо, в натуре, с катушек съехал? – в панике пробормотал Окунь. – Ты не можешь так…
– А я и не буду ничего делать. Зачем мне об тебя мараться? А тебя опустят, чтобы ты больше на милиционеров не бросался. Сначала опустят, а затем отпустят. Сначала Воронца твоего закроют, а затем тебя отпустят. А по СИЗО слушок пойдет. Опустили Окуня, сломался, гад, – Воронца сдал…
Спокойствие и выдержка Сергея действовали на уголовника разрушительно. Он не угрожал, он обещал. И всем своим видом показывал, что все эти обещания будут выполнены.
– Ты чо, начальник, нельзя так, – заколотился Окунь. – Ты не должен этого делать. То, что с ножом на тебя бросился, так это бес попутал, отвечаю. Хочешь, я чистосердечное сейчас нарисую. И то, что грубил тебе… вам… За то, что грубил вам, извинюсь!
Клиент поплыл. Оказывается, Сергей умел внушать серьезное к себе отношение.
– А то, что Воронец приказал Суконкина убить, фигня все это. Не мог Лошак этого сказать. А если сказал, то врет все. Да, был разговор насчет Суконкина. Воронец хотел глянуть, как он живет, ну богато или так себе…
– Странный какой-то интерес.
– Ну в общем-то да. Я Калача напряг, ну и Лошака, чтобы они в хату к Суконкину заглянули. А Лошак сам туда ломанулся, без Калача. Ну и косячину упорол. Никто ему Суконкина не заказывал, отвечаю!
– А зачем Воронцу вообще Суконкин понадобился?
– Да я этого не знаю. Честное слово, не знаю!
– Может, Воронец собирался взять Суконкина под свое покровительство? Он же, как-никак, мехами занимался, а это левые деньги…
– Да не в курсах, начальник, – мотнул головой Окунь.
– А может, все-таки в курсах?
– Да нет! Хлебом клянусь, что не знаю! А то, что Лошак Суконкина замочил, так это его личный косяк, отвечаю. Воронец валить его и не думал. Начальник, ну так чо, писать чистосердечное?
Окунь нарочно съехал с опасной для него темы. Он готов был взять на себя покушение на сотрудника милиции, лишь бы босса своего выгородить.
– Пиши, – кивнул Сергей.
Хватит огороды городить. Окунь готов написать признание, так пусть пишет. Куй железо, пока горячо…
Уголовник писал долго. То один лист бумаги порвет, то другой. Сергей выкурил шесть сигарет, а Окунь испортил девять листов, прежде чем был достигнут требуемый результат. Иванов распорядился отправить задержанного в камеру.
– Ну Комиссаров, ну молодца, – похвалил он подчиненного. – Не думал я, что ты его так ловко разведешь… Круто ты Окуня застращал, я, признаться, и сам поверил, что ты его под раздачу пустишь.
– Не хотелось бы связываться. Но раз уж обещал, должен был сделать. Пришлось бы в тюрьму ехать на поклон. Думаю, договорились бы, – улыбнулся Сергей.
– Да, грамотно ты этого типа прессанул. Не ожидал. Честно тебе говорю, не ожидал. Удивил ты меня. Приятно удивил. Ну с боевым крещением тебя, лейтенант!
Громов уже закончил общение с Лошаковым. Арестованного увели, а следователь отправился в прокуратуру или, скорее всего, сразу домой. Рабочее время вроде как закончилось. Иванов пригласил Сергея в свой кабинет, достал из заначки початую бутылку водки, оформил граммов по пятьдесят на брата. Выпили они, не закусывая, потому как нечем было. Оба закурили.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
