— И что это нам дает? Мой ребенок хочет быть бабочкой! Ура! Да здравствует Фрейд! Что тут такого, ради бога, объясните мне? — Недовольный Ладыгин стан постукивать пальцами по столу.
— Нет. Она хочет быть не бабочкой, а стрекозой, — хладнокровно ответила Лученко.
— Это что-то меняет? Хорошо. Пусть стрекозой. Какая на фиг разница? Теперь у нас открылся кружок юных натуралистов? Не понимаю. Ни черта не понимаю! Какая разница? Стрекоза, муравей, Крылов. Зачем вы грузите меня всей этой дребеденью? Вы можете сказать просто и прямо, что важного вы узнали о моей дочери?
— Могу. Я хотела объяснить, но это, видимо, лишнее. — Вера вздохнула. Затем набрала побольше воздуха и выпалила на одном дыхании: — Ваша дочь, Марат Артурович, хотела быть похищенной.
— Вы с ума сошли! — Ладыгин вскочил и завис над Верой, точно ястреб над добычей.
Однако Старостин взял своего шефа под локоть, отвел к большому, до пола, окну и стал что-то шептать ему на ухо. Марат посмотрел на гостью уже без прежней агрессии.
А Лученко сказала:
— Ваша дочь находится сейчас в дискомфортном психологическом состоянии. И поэтому я приехала к вам с предложением. Я хочу найти ее и вернуть домой.
Хозяин кабинета молчал и смотрел на собеседницу.
— Марат Артурович, повторяю свое предложение. Я хочу вернуть Миру. Ваш помощник наверняка уже что-то выяснил обо мне. Пусть подтвердит.
Помощник слегка поклонился.
— Сергей Старостин. Да, подтверждаю.
— Вы что, экстрасенс? — Марат не скрывал своего удивления.
Старостин опустился в кресло напротив Веры и, не стесняясь, принялся разглядывать гостью. Затем повернулся к Даше, тихонечко сидевшей у противоположной стены:
— Это правда, что Вера Алексеевна вытащила вас из неприятной истории с банкиром Потопаевым?
— Правда. А еще она спасла мой бизнес. И предвидела, что банкир погибнет одиннадцатого сентября в Нью-Йорке. — Дашин голос звучал спокойно. Наблюдая, как ее подруга разговаривает с олигархом, она позабыла свой страх.
— Скажите, Вера Алексеевна, вы действительно спасли Янно Пылдмаа и его команду от взрыва в ресторане «Кухня холостяка»?
— А вы неплохо информированы, — кивнула Вера. — Хотя это ваша работа.
— Да, работа обязывает. — Старостин потер свой шрам. Он снова чуть припекал, как всегда, когда Сергей Михайлович волновался.
Вера неожиданно протянула руку в направлении шрама. Подержала недолго и отняла. Поинтересовалась:
— Теперь не жжет?
Старостин решил не показывать своего удивления.
Лученко встала и принялась расхаживать по кабинету, словно была у себя дома.
— Пожалуйста, сосредоточьтесь и отбросьте все несущественное. — Ее голос звучал тихо, даже сочувственно, но проникал, казалось, прямо в мозг. — Самое главное — Мира, ваша дочь. Это случайность, что мы пересеклись там, в бутике, но случайность удачная. Я могу ее найти. И предлагаю вам свою помощь. Все эти мелкие выяснялки, кто я такая да откуда, — потом, после.
Она говорила и говорила, спокойно, убедительно, немного напористо. Чувствовала все сразу: и недоверие Ладыгина, и удивление Даши — спасибо, что не показывает, и интерес охранника. Ощущала себя сейчас сильной, способной на глубокое вчувствование. Между хозяином и его помощником искрила какая-то смутная линия недоговоренности, и относилось это к похитителям. Значит, уже проявились, связались с отцом… А вот у Веры сомнения насчет похищения, неужели ошибается? Надо проверять… А для этого нужно поскорей его уговорить сотрудничать, прорваться сквозь это бычье упрямство, привычную его деловую настороженность.
Пока она говорила, несколько раз звонили телефоны. То сотовые в карманах у мужчин, то телефон-факс на столе, один раз у Даши в сумочке заиграла музыка. Телефоны торопливо отключали и продолжали слушать Веру Лученко, а она не сбивалась.
Наконец, не давая мужчинам опомниться, она спросила:
— Так что, берете вы меня в команду?
Марат посмотрел на помощника. Тот едва заметно кивнул. То, что Старик тут о ней нашептал, было похоже на сказку. Но, в конце концов, в том отчаянии, какое на него свалилось, самое время обратиться за помощью к волшебникам. Правда, он не совсем понял, что там за тесты она проводила и что Мира сама хотела… Даже думать неохота. Он уже решил. Но следовало проверить эту докторшу.
Марат достал из барсетки портмоне, извлек фотографию Миры и положил на стол перед Лученко.
— Здорова ли она? Все ли с ней в порядке? Где она находится? — спросил он.
Хватит ли у нее пороху ответить? Может, откажется? А вдруг скажет такое, чего ему не хочется знать? Ладыгин весь напрягся, хотя сидел спокойно.
Вера посмотрела на фото, не прикасаясь к нему, потом подняла глаза на Марата.
— Проверки на дорогах? Подозреваете шарлатанство? Хотя в вашем положении это простительно. Ну, допустим, я бы сказана, что ваша дочь жива-здорова, что она где-то недалеко от Киева… Не дальше сотни километров. И что? Вы пуститесь в пляс? А если все наоборот — как вы проверите? Глупо это, вот что. Давайте серьезно разговаривать.
Ладыгин не нашелся что сказать. Она права, но как нажимает! Как он сам на встречах с партнерами, где чувствует свою силу.
— Хорошо. Тогда к делу. Согласен, верните мне Мирославу. Что для этого нужно от меня?
— Первое: я должна побывать в доме, где девочка живет.
— В Москве? Это еще зачем?
— Теряем время, Марат Артурович… Не надо вам во все вникать. Я все равно буду делать то, что считаю нужным как специалист.
— Но… Постойте… — Ладыгин прищурился.
Вера посмотрела ему прямо в глаза так, что он невольно отодвинулся.
— Вот сейчас вы подумали: «А сколько она возьмет за свою работу?» — сказала она. — Успокойтесь. Когда ваша дочь найдется, сами определите, что вы мне должны. И если решите, что ничего, — значит, так и будет.
Ладыгин пожал плечами. Вроде никакого подвоха. Но уж слишком она наседает.
— А второе?
— Мирослава исчезла в аэропорту?
— Да. Она пошла в туалет и больше не появлялась.
Вера повернулась к Сергею Старостину.
— Наверняка у вас уже есть запись, сделанная с камеры наблюдения. Там же, в аэропорту, всюду расставлены эти следящие устройства, так?
— Да, конечно.
— Вы дадите мне посмотреть запись.
— Хорошо, посмотрите! — нетерпеливо сказал Ладыгин. — Как только выйдете отсюда, Сергей Михайлович покажет вам запись. Есть еще третье?
— Да, — ответила Лученко, — есть третье и самое главное. Но это не совсем обычный шаг…
— Связанный с похищением? Вы что-то придумали? — спросил Старостин. Он своим сыщицким чутьем уловил, что сейчас Лученко скажет что-то совсем особенное.
