Мы вошли в замок, и Пульхерия заперла за нами двери, объявив, что де Невали не пожелали остаться и уехали.
— В такую погоду, — граф покачал головой. — Настоящие безумцы.
— Пусть катятся отсюда подальше, — буркнула служанка, покосившись на меня. — Никто не обидится.
Без сомнения, мне и Анне-Ми она желала того же.
— Где моя госпожа? — спохватилась я.
— Поднялась в свою комнату, — ответила Пульхерия с оскорбительным высокомерием. — Сказала, что страшно устала и отправляется спать.
— Мне надо причесать её на ночь и взбить перину, — ответила я, как и полагается примерной компаньонке, коротко поклонилась графу и поспешила к лестнице, пока Лагару не вздумалось снова проявлять свое оригинальное «гостеприимство».
На верхней ступени лестницы я посмотрела вниз. Граф стоял, положив руку на перила, и смотрел мне вслед. Я фыркнула, изображая негодование, и поспешила к Анне-Ми.
Моя подруга уже лежала в постели, и как я ни пыталась растормошить её, разговаривать о склепе Лагаров и волках отказалась.
— Только не этой ночью, — она перевернулась на другой бок. — И тебе советую лечь. Чтобы выполнить миссию успешно, надо выспаться.
— Но послушай… — я села на край кровати и потянула с подруги одеяло.
— Не стану ничего слушать, — отрезала она. — Я сплю, и пусть мне приснится граф. И если он решит меня похитить, я даже не стану сопротивляться. Потому что у меня нет ни сил, ни желания это делать.
Она и в самом деле заснула почти сразу же, к огромной моей досаде. Я походила по комнате, хотела высушить волосы, но сразу же забыла об этом. Граф не запер склеп. Небрежность? Или умысел?.. Сказал ли он правду о разорении могилы? Я ни разу не встречала вампиров, но наставник был уверен, что они существуют. Может, мы ищем оборотня, а виновник все это время прятался в фамильном графском склепе? По легендам, вампиры питаются кровью, но где кровь — там и плоть. Что если Лагар и в самом деле восстал из могилы?..
— Анна-Ми, — затрясла я подругу, но она только недовольно промычала что-то в ответ и вяло отмахнулась.
Лучше было бы дождаться дня и еще раз осмотреть склеп, но я не могла усидеть на месте. Что-то толкало меня, тревожило, заставляло дрожать сердце. Я набросила свой старенький красный плащ, тихонько открыла двери спальни и прислушалась. В замке было тихо, как в могиле. И так же темно.
Я на цыпочках пробежала коридор, сжимая трость во вспотевшей ладони, спустилась по лестнице, открыла засов на входной двери и выскользнула из замка. Дождь немного утих, но гроза еще бушевала вдалеке. Я хорошо запомнила дорогу, и безошибочно нашла дорогу до склепа Лагаров. Замок не был заперт, и я толкнула тяжелую дверь. Если первый Лагар — вампир, он вернется сюда на рассвете. Вампиры не переносят дневного света. И серебра. Оборотни тоже не терпят серебра. Серебро — это чистота, оно убивает любую нечисть.
На ощупь добравшись до могилы первого Лагара, я встала у стены, приготовившись караулить до рассвета. Пусть мои подозрения глупы, но я узнаю все наверняка.
Я приготовилась ждать до рассвета, но прошло минут десять, не больше, когда скрипнула дверь, и кто-то крадучись зашел в склеп.
12. Самая страшная ночьШаги приближались, и я вцепилась в свою трость.
Сейчас всё откроется. Сейчас…
— Вы здесь, Медхен? — услышала я голос графа Лагара. — Я знаю, что вы здесь. Не глупите. Первый Лагар лежит под этой плитой, а не болтается по округе.
— Зачем вы здесь? — спросила я, не двигаясь с места.
— Увидел, как вы убежали, — сказал он из темноты. — Пошел за вами. Вы спятили — ходить по ночам?
Я молчала, не зная, что ответить. Приказать ему уйти? Пригрозить ему кинжалом, чтобы он выдал свою сущность, если оборотень? В конце концов, я видела двух волков… А если это — Лагар и его сестра?
— Подозреваете меня? — голос графа раздался совсем рядом, и я отшатнулась.
Я не услышала, как он подошел, и это не могло не испугать.
— Вас так интересует Дирк Лагар? — граф говорил спокойно, без своих привычных намеков и неприличных двусмысленностей. — Вам надо просто спросить — и я расскажу. Он был головорезом, сумасшедшим и алчным убийцей. А еще — грабителем и мародером. Но сейчас он мертв, и никого больше не побеспокоит.
— Что такое «жатва Дирка Лагара»?
— Убийства. Жатвой мой предок называл убийства. Это было его любимое развлечение. Он убивал ради наживы. Девиз нашего дома: «Волку — последки». Это о том, что Дирк Лагар после набегов не брезговал обирать трупы.
— Очаровательный у вас предок, — сказала я презрительно.
— Не у вас одной он вызывает омерзение.
— Думаете, его могилу разорили из-за ненависти? Спустя столько веков?
— В наших краях до сих пор помнят про Дирка Волка, Дирка — убийцу невинных девиц, — голос графа звучал непривычно монотонно, без язвительности, с какими-то просительными нотками.
Как будто он просил у меня прощения за то, что когда-то совершил его прапрадед.
Я прислонилась к стене, ощущая слабость в коленях и головокружение. Этого еще не хватало! Что со мной? Какое-то злое колдовство? Или Анна-Ми была права — я приняла всё слишком близко к сердцу, позволила своей душе размякнуть…
— Медхен? — встревожено позвал граф. — С вами все хорошо?
— Не подходите, — приказала я, но почему-то произнесла это шепотом, а потом повалилась прямо на пол, теряя сознание.
Я шла с арбалетом между дюн, в своем красном шапероне. Светила полная луна — огромная, желтая, как волчий глаз. Но я искала не волка-убийцу, и не оборотня. Я искала Анну-Ми. Странно — зачем ее искать? Ведь она сейчас спит в теплой постели в замке графа Лагара…
Едва я подумала о графе, как увидела в тени между валунами его лицо — бледное, с горящими глазами.
Оборотень!
Вскинув арбалет, я выстрелила в него, но граф уже исчез, и моя стрела жалко звякнула, ударившись о камень.
Оглянувшись, я обнаружила, что граф притаился в зарослях шиповника позади меня.
Снова выстрел — и снова промах!..
Я обезумела, стреляя в графа, который появлялся то впереди, то позади, то выглядывал из листвы рябин, раздвигая ветки.
В очередной раз сунув руку в поясной футляр для стрел, пальцы мои ощутили лишь пустоту. Стрелы кончились.
Граф понял это и вышел на дорогу, скаля зубы, как волк. Я выхватила клинок из трости, но Лагар только рассмеялся.
«Теперь ты моя!» — рыкнул он и прыгнул на меня, опрокинув на спину…
Я застонала, пытаясь освободиться, и… проснулась. В голове шумело, во рту был противный металлический привкус. Мне было тепло и мягко, и никто не лежал на мне сверху, горя глазами и щелкая зубами.
