Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
В отличие от Адриана Антонин Пий хорошо ладил с Сенатом, как минимум всячески способствовал усилению его власти. Плюс новый император не любил путешествия и за пределы Италии не уезжал и вообще в первую очередь работал на благо Рима, а не провинций. В результате такой политики траты средств из казны снизились, что радовало и императора, и Сенат. Парадоксально, но отток капитала как раз и поспособствовал развитию и расцвету этих самых провинций.
Основным направлением деятельности Антонина была юриспруденция. Император переработал уголовный кодекс, уравнял ценность жизней раба и обычного гражданина Рима. Также теперь раб мог сбежать и спрятаться в храме или у статуи императора, тогда хозяин уже ничего не мог ему сделать. И самое важное – именно этот император ввел понятие презумпции невиновности, которым мы пользуемся и по сей день (ну, по крайней мере цивилизованная и некоррумпированная часть общества). Так начался настоящий расцвет римского права.
На 148 год н. э. выпало десятилетие правления Антонина Пия и, что более важно, 900-летие со дня основания Рима. В честь такого события были отчеканены особые монеты, устроены многочисленные пьянки с гуляниями и привезена куча экзотических животных из разных стран: слоны, жирафы, тигры, носороги, крокодилы, бегемоты. Животных, разумеется, красиво и с изяществом прирезали в Колизее на глазах у публики – это ж римляне.
Смерть Антонина была такой же мирной, как и жизнь. Говорят, в этот день глава преторианцев явился к императору, чтобы получить пароль. «Aequanimitatis» («Спокойствие»), – ответил император и, эмм, умер. Наследником по последнему повелению Адриана стал Марк Аврелий, в 161 году.
БОЖЕСТВЕННЫЙ МАРК АВРЕЛИЙ
Платон поговаривал, что было бы неплохо, если правители были философами, а философы – правителями, тогда, мол, все государства бы процветали. Что ж, такой прецедент был, и имя ему – Марк Аврелий.
Кстати, а каково жилось философам в Древнем Риме?
STULTI MAGNO EMUNT – «БЫТЬ ТУПЫМ – ДОРОГО»
Я давно занимаюсь философией, но с недавнего времени я стал в ней разочаровываться… И вот почему.
Есть у меня, в общем-то, сын. Характер у него тяжелый, молодой еще парнишка, заводится с пол-оборота, вспыльчивый малый он у меня. И вот поднадоела мне эта его токсичность, я ему и говорю, вот, мол, тебе мешок гвоздей, забивай по одному гвоздю в наш забор каждый раз, когда будешь терять терпение или просто злиться на кого-то. И тогда увидишь, что получится.
Собственно, все прошло, как и ожидалось – неспроста меня называют мудрецом. Сын уже в первый день забил штук тридцать гвоздей, уж очень любил он повздорить с кем-нибудь. Но вот, он начал уставать, и в каждый последующий день он забивал все меньше и меньше гвоздей, пока не перестал вовсе это делать. Так, он понял, что в большинстве случаев проще забить болт, чем гвоздь в треклятый забор.
Как только наступил день, когда сын не забил ни одного гвоздя, я похвалил его, а затем велел начать вытаскивать все гвозди, и делать это каждый раз, когда его спор с кем-либо заканчивается спокойно и мирно. Сын слегка ошалел, но послушался. И вот, наконец, он вытащил все гвозди, после чего подошел ко мне и сказал:
– Спасибо за твою мудрость, отец. Теперь я понял, что ты хотел сказать – наш забор никогда уже не будет таким, как раньше. Подобно тому как в моей жизни остался след из-за ошибок, мною совершенных. Как со следами из-за гвоздей, да?
Я, помню, улыбнулся и ответил ему:
– Я рад, что ты усвоил урок, сын. Вот только один неприятный момент… Ты развалил ВЕСЬ НАШ СРАНЫЙ ЗАБОР К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ. Теперь ни забора нет, ни гвоздей во всем доме, неужели так трудно было БЫТЬ НЕ ТАКИМ ТОКСИЧНЫМ ДЕБИЛОМ? У меня нет столько гвоздей и заборов, чтобы всем моим глупым детям объяснять, как надо жить. Знал бы я, что ты у меня такой тугодум, придумал бы другую аналогию, траву там рвать или что-то такое. Слов нет просто!
– Пап, возьми себе мешок гвоздей, заколачивай их в стену дома, тогда ты не будешь так злиться. Мне помогло!
– РОТ СЕБЕ ЗАКОЛОТИ, УМНИК. ИДИ ЗАБОР НОВЫЙ СТРОЙ!
Это был день, когда я начал разочаровываться в философии.
Безымянный философНо вернемся к Марку Аврелию. Его все обожали, но тем не менее именно в период его правления начались и первые напряги: с запада начали лезть вонючие варвары, а с востока пришла чума, унесшая тысячи жизней, в том числе и жизнь самого императора – ее так и прозвали, «Антонинова чума». Также на время его правления пришлось наводнение из-за разлива Тибра и война с маркоманами (ха, маркоманы).
Император был не менее скромен, чем в свое время Траян: носил простой плащ, спал на земле, избегал развлечений. И, конечно, обладал бесконечным терпением в моменты, когда косячил его соправитель, когда его жена развратничала, когда его сын проявлял дурные наклонности.
До Марка Аврелия, как известно, все императоры, включая его самого, усыновлялись своим предшественником, но по необъяснимым причинам Марк Аврелий твердо решил нарушить эту традицию и сделать наследником своего родного сына Коммода. Все вокруг недоумевали и не одобряли это решение, ведь Коммод снискал себе славу конкретно поехавшего. Марк Аврелий был семьянином и настругал аж 12 детей – к сожалению, 8 из них умерли в детском возрасте, к еще большему сожалению, среди них не было Коммода. Жену императора звали Фаустина, и насчет нее мнения разнятся: с одной стороны, ее любил народ и солдаты, ведь она сопровождала мужа во всех его военных походах, получив за это прозвище «матерь лагерей». В честь Фаустины даже чеканились монеты, более того, она была обожествлена Сенатом! Но, с другой стороны, все историки как один ругают Фаустину за ее развратное поведение, многие даже убеждены, что такое отвратительное существо, как Коммод, появилось на свет без непосредственного участия Марка Аврелия. Давайте же послушаем эту легенду из первых уст.
AFFINITATES SUNT RES SOCIA – SPERANS ET SPES ABRUMPENS – «ОТНОШЕНИЯ – ЭТО КОМАНДНАЯ РАБОТА: ОДИН НАДЕЕТСЯ, ДРУГОЙ РАЗРУШАЕТ НАДЕЖДЫ»
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
