Алекс следовал за нею, гравий шуршал под его ногами.
– Вернись и скажи ей об этом сама.
– Нет, не стоит, я и так уже достаточно злоупотребила здешним гостеприимством.
– Ты не права.
– Почему ты предлагаешь мне остаться? Ты же был против этого.
Он, отвернувшись, задумчиво потер лоб:
– Я такого никогда не говорил.
– Слова здесь не обязательны. Ты ведь не хотел, чтобы я познакомилась с твоей семьей, разве не так?
Он взял ее за руку и притянул к себе:
– Дело не в том, что я не желал знакомить тебя со своими, просто они…
– Сумасшедшие? Шумные? Но на самом деле они чудесные! Я никогда так хорошо не отдыхала, – призналась Джессика.
Алекс издал смешок, в котором чувствовался привкус горечи.
– Хочешь плохие новости? Теперь тебе придется часто так хорошо отдыхать, – сообщил он. – Мама уверена, что мы встречаемся, и будет звонить тебе, приглашать. Она прожужжит мне все уши, если ты пропустишь какую-нибудь семейную вечеринку.
Но Джессика решила сменить тему разговора:
– Так ты что-нибудь решил насчет приема?
– Нет.
– Тебе стоит пойти. Это, конечно, риск. Пан или пропал…
– Об этом можно не напоминать, – резко ответил он.
У нее появилось ощущение, что он скорее притворяется раздраженным.
– Я только хотела сказать…
– Я знаю, что ты хотела сказать.
– Алекс, твоя семья гордится тобой. Они мечтают, чтобы у тебя все было хорошо.
Может, он и разозлился, но на улице было темно, и Джесс едва видела его лицо. И прежде чем она успела что-нибудь спросить, Алекс прижал ее к автомобилю и склонился над ней. Где-то вдалеке слышалась испанская речь. Где-то высоко светила луна.
– В первый раз за этот вечер мы остались наедине. – Одной рукой Алекс откинул волосы с ее лица, другой поглаживал ее спину.
– Нас увидят, – слабо запротестовала Джессика, но даже себя не убедила – не то что Алекса.
Тогда она перешла к более решительным действиям и, выставив вперед руки, уперлась в его грудь.
– Не увидят, – откликнулся Алекс. – Темно же.
Он легко поцеловал ее в губы, едва коснулся, будто дразня.
– Никто не увидит нас, – повторил он, – никто не знает, что мы здесь.
Джессика огляделась. Алекс был прав. К тому же их укрывали от посторонних взглядов плотные заросли деревьев и кустарника.
Иллюзии одиночества было достаточно.
Алекс посадил ее на капот машины, и она обхватила его ногами.
Отчасти Джесс понимала, что это рискованно. В любую минуту мог кто-нибудь появиться. Но потом она перестала бояться. Все, что ее волновало, – это желание ощущать его прикосновения и ласки, слышать его заверения в том, что он жаждет ее любви.
Алекс сорвал с ее губ горячий и нетерпеливый поцелуй.
Весь вечер она была в его доме, но не с ним, не рядом.
И как бы опасно это ни было, Джесс хотела его прямо сейчас.
Почти не понимая, что делает, она подтянула юбку повыше. С ее губ сорвался стон, когда она почувствовала, что он так же возбужден, как и она.
– Ах, Джесс… – пробормотал Алекс ей в ухо.
Его рука медленно двигалась вверх по ее бедру. Джессика задыхалась. Ее тело трепетало от тепла его губ и рук, а остальное просто перестало существовать. Исчезли все звуки и краски.
Ее стоны он заглушил поцелуями…
Глава пятнадцатая
Отлично! Она же хотела стать дерзкой! А занятия любовью с парнем почти на глазах его семьи должны стоять в верхних строчках рейтинга неисправимо дерзких.
Джессика поправила юбку и начала укладывать волосы, но поняла, что все заколки валяются сейчас на земле и вряд ли их можно найти.
Мысли смешались, она не знала, как себя вести и что делать.
Алекс же оставался совершенно спокоен. Он приподнял ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза:
– Джессика, почему бы тебе не остаться и не провести со мной остаток вечера?
После того, что только что произошло? Это невозможно! Она таяла под его пристальным взглядом и была не в силах общаться сейчас с его родителями и другими родственниками.
– Нет, спасибо, – запротестовала Джесс, – будет лучше, если я поеду домой.
Алекс не стал ее уговаривать, хотя она и надеялась на это.
– Ну, ладно, если ты так хочешь…
Когда она села за руль, он обнял ее за плечи.
– Джесс, я… – Он замолчал, с сожалением покачал головой, а потом сказал: – Увидимся завтра.
– А вечер?..
– Не волнуйся, – вздохнул Алекс. – Я буду там.
После этого он быстро поцеловал Джесс и помог ей закрыть дверцу.
Скрестив руки на груди, Морено молча стоял на обочине, следя за тем, как она уезжает.
По дороге домой Джессика размышляла о том, как много недосказанного оставалось между ней и Алексом. И какие они разные.
Сегодня это отчетливо проявилось.
Они говорят на разных языках. И дело не в английском и испанском. Это ерунда по сравнению с тем, насколько различны их образ жизни, мышление…
Все это напугало Джессику.
Она вздрогнула, представив, как ее мать скривит губы, узнав об Алексе и его семье, как откажется встречаться с ними или согласится познакомиться, но обязательно в ресторане. И как неуютно все будут себя там чувствовать.
Нет, их семьям никогда не встретиться, не познакомиться и уж тем более не подружиться…
Чего доброго, Джесс еще посадят под домашний арест, а Алекса опять вышлют из города.
Нет, как Джессика ни пыталась, она не могла представить Алекса в своем кругу, а себя в его…
– Позволь, я уточню, – попросила Матти, – за те три недели, что меня не было в городе, ты забросила карьеру, разрушила свою кухню и кувыркалась в постели с Алексом Морено.
Уютно устроившись на диване, Матти внимательно следила за Джессикой. А Джесс рассматривала похорошевшую невестку: отдых пошел той на пользу, ее каштановые волосы от солнца приобрели платиновый оттенок, кожа была загорелой.
Она никогда не выглядела лучше. Но дело не только в загаре – такие изменения привносит во внешний вид женщины любовь.
Вздохнув, Джессика сказала:
– Я не забросила карьеру, просто перестала думать о работе днями и ночами, и никто от этого ничего не потерял.
Матти раздраженно заметила:
