Тут она покачнулась, и Люк снова подхватил ее в объятья, уткнувшись лицом ей в шею.
— Она убила маму. — Эбби прижалась к его груди так тесно, как только могла. — И ей было наплевать. Она просто довела меня.
— Теперь все позади, малыш. Все кончено. — Он провел одной рукой по ее волосам, а другой гладил ее по спине.
— Откуда ты взялся?
— Я пошел за тобой, когда ты направилась на кухню. Кэтрин и Эрнандес стерегли дом, на тот случай, если Делия захочет добраться до дневников, не дожидаясь вечеринки.
— Профессионалы, — только и сумела сказать она.
— Спасибо.
Где-то на кухне, наконец, умолк свисток чайника, и Эбби только теперь осознала, что все это время он не умолкал. Господи, она не могла поверить в это. Она в безопасности. Люк в безопасности. А убийца ее матери сядет в тюрьму.
— Люк? — Кэтрин окликнула его от дверей, и он обернулся на ее голос. — Мы повезем ее на допрос. Поедешь с нами?
— Я подъеду через час. Мне нужно отвезти Эбби в больницу. Эта тварь ее поранила.
Кэтрин нахмурилась и поглядела на Эбби.
— Ты в порядке?
— Да. Благодарю.
Кэтрин улыбнулась и вышла, закрыв за собой дверь.
— Как хорошо, что все позади!
— Еще не все, — возразил Люк и слегка отодвинулся, чтобы видеть ее лицо. Он заглянул ей в глаза и твердо сказал: — Я знаю, что ты хочешь оставить меня ради моей же безопасности. Но я никогда не отпущу тебя, Эбби.
— Люк...
— Я хочу завязать с этим. — Он внимательно смотрел ей в глаза, стараясь понять, верит ли она ему. — Есть много работы, помимо оперативной, которую я могу делать в агентстве. Я больше не собираюсь изображать из себя тайного агента. Разве что в нашей спальне.
Эбби смотрела на него сквозь слезы, и видит Бог, ей так хотелось принять эту жертву! Она не могла жить без него. Но...
— Ты будешь сожалеть о своем решении. Ты уже сейчас знаешь, что будешь. Люк, я не хочу, чтобы ты когда-нибудь обвинил меня в том, что ради меня отказался от любимой работы.
— Я отказываюсь от нее не ради тебя. Ради нас. Это мой выбор, Эбби. Я выбираю тебя.
— Если бы все было так просто...
— Все очень просто, — сказал он мягко, и нежная улыбка тронула его губы. — Сложно будет, если ты будешь настаивать на разводе. И я предупреждаю тебя, у тебя ничего не получится.
Его глаза были такими теплыми и темными, что у нее перехватило дыхание. Эбби так хотела поверить ему! Но она все еще сомневалась.
Он наклонился, прижался к ее губам на несколько нескончаемых секунд, затем выпрямился и сказал:
— Единственное, о чем я способен жалеть, — это если мне придется тебя потерять. Если тебя со мной не будет, все остальное в моей жизни не имеет смысла. Разве ты этого не понимаешь?
Теперь она понимала это. Она чувствовала это в его глазах. Его голосе. Его прикосновении.
— Я понимаю, — сказала она, улыбаясь сквозь слезы. — Я так люблю тебя, Люк. И я тоже не хочу терять тебя.
Он перевел дыхание и улыбнулся ей так, что она задрожала до кончиков пальцев.
— Этого никогда не случится, малыш.
Она обняла его и опять вскрикнула, потому что боль в боку обожгла ее.
— Так, — сказал Люк, привычно беря ситуацию под контроль. — Все по порядку. Врач. Потом допрос.
— Можно я пойду с тобой? — спросила она, прижимаясь к своему собственному, персональному Секретному Агенту.
— Сегодня можно, — сказал Люк и направился к дверям.
Они не стали отменять вечеринку, и несколькими днями позже Люк и Эбби принимали гостей.
Мягкий джаз лился неведомо откуда, ее подруги собрались вокруг нее, и Эбби едва верила тому счастью, которое так неожиданно вернулось в ее жизнь. Она смотрела на улыбающиеся, обнимающиеся, танцующие пары и улыбалась вместе с ними.
Джек и Лили привели с собой малышку Грейс — они не любили расставаться с ней. Эмма и Гаррет стояли рядом с ними, и что-то в глазах Эммы подсказывало Эбби, что та предвкушает такое же счастье. Фелисити и Ред танцевали, забыв обо всех вокруг, Мэри и Кен стояли в углу и оживленно что-то обсуждали. Ванесса и Тристан говорили с Кэтрин Шэйкер и ее мужем, и Эбби улыбнулась. Несмотря на то, что операцию отменили, Кэтрин потребовала, чтобы ее пригласили на вечеринку. Она действительно была рада вырваться на один вечер из дома.
И еще был Люк, улыбавшийся ей через всю комнату. Ее сердце подскочило в груди, и она положила руку себе на живот. Господи, всего месяц назад она и представить себе не могла, что будет так счастлива. Она отпила глоток содовой и взяла подошедшего Люка под руку.
— Мы очень рады, что вы пришли к нам, — сказал Люк громко, чтобы все услышали.
Эмма усмехнулась.
— Как мы могли не прийти! Это не просто вечеринка, это ответы на все вопросы в Иствике.
Люк обнял Эбби за плечи.
— Верно. Вы все знаете, что Делия Форрестер арестована.
— Все еще не могу себе представить, что это она убила Банни, — произнесла Мэри.
— Но это так. Мы пока не можем доказать, что она виновата в смерти всех своих мужей, но в любом случае я не думаю, что она скоро выйдет из тюрьмы.
— Но почему? — спросила Фелисити. — Зачем она убила Банни?
— Наверное, мама была рядом с ними, когда Фрэнк пожаловался на боль в груди. Может быть, она заметила, что Делия не спешила ему помочь, пока не заметила маму. Но вряд ли мама поняла, что в тот момент она предотвратила убийство.
— Но она поняла это немного позже, — добавил Люк.
— Верно, — согласилась Эбби. — И вы знаете, что мама записывала все в дневник. Думаю, после этого она стала следить за Делией. Задавать вопросы, присматриваться к мелочам. Этого хватило, чтобы Делия испугалась. И Делия убила маму тем же способом, который выбрала для Фрэнка. Подменив ее лекарство.
Она посмотрела на Мэри.
— В день, когда мама умерла, Делия видела Мэри, выходящую из дома Банни.
Мэри опустила голову, но Кен положил ей руку на плечо, и она благодарно ему улыбнулась.
— Когда Мэри ушла, — рассказывал Люк дальше, — Делия проникла в дом и, угрожая оружием, заставила Банни отдать ей дневники. Напряжение и страх довели Банни до сердечного приступа. Она попробовала принять таблетки, но это ей не помогло. Делия думала, что забрала фальшивое лекарство с собой, но она не заметила таблетку, которая осталась у Банни в руке.
— О господи! — пробормотал Гаррет.
— Бедная Банни! — прошептала Фелисити.
— Спустя некоторое время, — продолжал Люк, — Делия позвонила Кену и, изменив голос, обвинила Мэри в смерти Банни.
