Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
– Многие из них принесла мне Аня. – Улыбнулась она, быстро и споро сажая ростки. – Они просто вернулись на родину.
Я благодарно улыбалась в ответ. Мне до сих пор была не привычна такая доброта. Но здесь люди жили по своим, внутренним законам. Законам природы. Я понимала это, слушая незлобливую брань рабочих, рассуждения Валентины, ловя обрывки разговоров. И этот закон не позволял им относиться к живому существу плохо, будь то человек, животное или растение.
К вечеру дом затихал. И мне становилось немного грустно. Но теперь, усаживаясь на скрипучих садовых качелях в заднем дворике с чашкой чая, я видела дом таким, каким его помнила. Затерянный в лесу уголок счастья и уюта. Для маленькой Алисы дом существовал без пожара, без горя, без ссор и трагедий. И я сумела вернуть себе такой дом.
Хотя кое-кого в этом доме не хватало. Я взглянула на телефон в сотый раз за неделю. Почему-то я просто не решалась набрать Тимуру. Казалось, что мой звонок просто помешает ему строить новую жизнь. А в том, что он ее активно строит без меня, я почему-то не сомневалась. Больше мне Тимур не звонил, и я постоянно видела его веселые фотографии на страничке у Женьки. К их мужской компании теперь присоединились девушки.
Неприятно, но так даже легче. Мы оба начали жизнь сначала. Я посмотрела с улыбкой на дом, все окна которого горели уютным желтым светом. И впервые за долгое время почувствовала себя почти счастливой.
Еще большее наслаждение я испытала, войдя на обновленную, чистую кухню. Черный осадок на потолке закрасился, лопнувшая плитка заменилась на новую, светло-коричневого оттенка под цвет нового паркета, которым только начинался зашиваться пол гостиной. Взяв на кухне испеченное вместе с Валентиной печенье, я навела себе новую кружку чая и поднялась по новой лестнице на второй этаж. Голые ступни чувствовали теплое шершавое дерево ступенек и половиц.
Я зашла в ванную, включив воду и заткнув слив заглушкой. Затем капнула немного геля в воду. По комнате разлился приторный запах абрикоса. Оставив дверь открытой, я дошла до спальни родителей. В целом, можно уже перестать ее так называть. Теперь спальня понемногу становилась моей – я постелила на кровать свой плед, заполнила столик немногочисленной косметикой, заполнила тумбу одеждой. Мешки с вещами родителей пока что стояли в углу. Я не хотела их выкидывать, но и оставлять в доме тоже.
Единственное, что я оставлю – это шкатулку матери, обитую изнутри изумрудным бархатом, и ее украшения, которые были не в моем вкусе, но грели воспоминаниями о ней. А вот отцовские часы, давно остановившиеся, я хотела носить, чтобы почтить его память.
Смешанные чувства вызывали картины мамы. С одной стороны мне хотелось развесить часть из них по дому, а с другой, от них становилось немного жутко.
Поставив чашку с чаем на столик, я опустилась на колени перед тумбой. Оставался последний отсек с неразобранными вещами мамы. В основном, ее белье и домашняя одежда. Я не стала особо копаться в них – просто стопкой сложила в мешок, опустошая ящик. Вот и все. Комод пуст и готов к переезду моих вещей.
Я провела тряпкой по дну ящика, собирая скопившуюся пыль. Тыльная сторона руки зацепилась за что-то, поставленное боком у самой дальней стенки ящика. Я нахмурилась. Странно. Похоже, какая-то книга. Подцепив предмет ногтями, я все же смогла достать его на поверхность.
Почти угадала. Но это была не книга. А блокнот в дорогой кожаной обложке. Да, я узнаю маму. Она любила такие вещи. Все деревянное и плетеное, кожу, камень. Лесной человек, как ее называл отец. Я провела ладонью по коже, чувствуя ее мягкую шершавость. Дневник мамы. Удивительно, что я вообще смогла его обнаружить.
Из коридора послышался звук льющейся через край воды.
– Черт! – Я положила дневник на кровать и выбежала из спальни.
Слава Богу, вода еще не успела сильно залить пол. Накидав полотенец и тряпок, я быстро ликвидировала потоп. Еще немного и прощай новый потолок в прихожей. Вынув заглушку, я спустила часть воды, оставив ее на нужном уровне.
Ванна подождет, главное – дневник мамы. Вернувшись в спальню я взяла его в руки и некоторое время просто держала, не открывая. Сердце бешено стучало от волнения. И некоторой доли страха. Старая мудрая Алиса, сидящая где-то внутри меня, словно уже знала, что находится внутри и боялась узнать это вновь. Но рука уже открывала дневник.
Первый лист пустой. Второй тоже. Затем следовали следы вырванных страниц. Я в недоумении перелистывала дневник. И только в середине нашелся не вырванный лист. Словно его не успели выдрать. Включив ночник, я подсела к нему поближе, вчитываясь в округлый и выразительный почерк мамы.
***
Дневник Анны. 13 мая 2004.
Все взаимосвязано. Долгое время я пыталась просто забыть. Но пора себе признаться – я не могу притворяться. Делать вид, что все хорошо. Забыть про то, что произошло той ночью. Я не выдержала и выдрала все листы перед этой записью. Потому что там ложь и фальшь. Там я писала только о хорошем. Подсознательно боялась, что она найдет дневник. Она всегда все находит, как бы я не прятала.
Правда в том, что если бы не Алиса, то я не знаю, как далеко бы он зашел. После того случая мой муж просто сошел с ума. Я не могу его винить. И не винить не могу. В конце концов, именно он во всем виноват. В том, что наша семья просто сошла с ума.
Мы молчим об этом. Я улыбаюсь, готовлю по утрам блинчики, как готовила его мама, встречаю его после работы, сплю с ним, но не перестаю забывать тот случай. Он не плохой человек. Я не перестаю повторять себе это. Он хороший, был хорошим до всего этого. Но после того случая он стал все чаще выпивать, кричать и размахивать руками.
Иногда я просыпаюсь ночью и смотрю на него. Смотрю на это мирно сопящее лицо и вспоминаю злобный оскал. Вспоминаю его вопли: – Ты обвиняешь меня, да? Вспоминаю оскорбления и маты. Меня передергивает даже сейчас от этого. Такая злоба и ненависть.
Но тот случай хуже всего. Мне нужно записать его. Я чувствую, что внутри меня ничего не успокоится, пока я не запишу. И вот я, примерная жена, сижу и пока муж занимается дочкой, записываю про него гадости. Но моей рукой словно ведет какая-то высшая справедливость.
Он напился тогда. Пришел с работы очень пьяным. А я все не могла успокоиться. Ходила по дому, как неприкаянная. Он пришел и сразу накинулся на меня. Стал кричать, чтобы я перестала ходить со скорбным лицом, что он не виноват, и что я сама во всем виновата. И я сбежала от него в туалет. Просто села на крышку унитаза и плакала. И в очередной раз думала забрать все и сбежать. Может быть, и от них обоих.
И он словно услышал мои мысли. Придвинул к двери комод. Я просто не успела ему помешать. Боже, я не могу. Я слышу сейчас веселый смех мужа и дочки, но просто не могу забыть собственные крики тогда. Я кричала весь день, умоляла и рыдала. И слушала его шаги и то, как он напевает песенку.
По-моему, в тот день у меня внутри что-то умерло. Умер мой любимый муж и появился монстр. По-моему, он тогда сошел с ума. Врубил музыку на полную катушку, смеялся и бил посуду. А потом он заснул, и я просидела там до утра. Без еды, замерзнув и окоченев от шока.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
