Недопитый сипел. Судя по звукам, к нему кинулись на помощь.
— Господин, потерпите. Я ослаблю ворот. Целителя уже позвали. Воды? Где вода? Вы её пролили… Господин!
Завершающий глоток. На расстоянии тянуть жизнь не так удобно, как при непосредственном контакте, но сейчас не до удобств. Хрип оборвался. В теле ещё остаются крохи, но про них мне придётся забыть. Одно дело смерть, выглядящая вполне естественно, другое — внезапное превращение мертвеца в мумию.
Дело сделано. Больше повлиять на ситуацию я не могу, пора драпать. Я прислушалась. В соседней комнате никого. В саду — тоже. Где-то там по дорожкам гуляют, но мне не до тех бродяг. Хуже, если меня кто-то из окна соседнего крыла дворца заметит. Пока я лежу на полу, мне это не грозит. Едва поднимусь… Ну, не зря я тёмный плед хватала. Я задрала подол, обмотала вокруг талии, сверху замоталась в плед. Мелькнувшую тёмную тень заметить в разы труднее, чем белое пятно. Тень безлика, а по платью во мне сразу опознают невесту. Нет уж, обойдутся.
Я перебралась на соседний балкон — даже напрягаться не пришлось, вскочила на бортик и пробежала по перилам. Спрыгнула вниз, нырнула в комнату. Никого, как я и думала. К двери, снова прислушалась. Переполох в соседнем помещении. Всё внимание собрал труп, и тянуть не стоит. Я приоткрыла дверь, ужом выскользнула в зал, захлопнула дверь. Вроде бы никто не смотрит — уже хорошо. Я смешалась с толпой и поспешила убраться подальше. Считайте, что меня вообще не было.
Глава 13
Утро для невест началось ближе к полудню. Нам дали возможность выспаться, хорошо отдохнуть после тяжёлой ночи. Действительно тяжёлой. Найра, например, впервые была на ногах до рассвета, девушка привыкла ложиться за три часа до полуночи. От нас же требовалось не просто не спать, но ещё и танцевать, улыбаться, вести светскую беседу и быть милыми. Но дело даже не в этом. Домашние барышни впервые столкнулись с неприглядной правдой жизни, увидели, какими бывают нетрезвые мужчины.
Слёзы, истерики… Лику Олсия успокоила с трудом. Не сработала даже пощёчина. Помог отвар с успокоительным чуть ли не насильно влитый девушке в рот.
Утром Олсия разговаривала с нами на удивление мягко, отправила в купальню ополоснуться перед новым днём, разрешила не торопиться. Монахиню словно подменили, надзирательница превратилась в добрую тётушку. Вряд ли надолго. Скорее всего сглаживает впечатления он ночи. Ну-ну. Повезло мне с бабушкой. Благодаря её беспощадному цинизму, я просто не успела обзавестись иллюзиями. Конечно, в чём-то я ошибаюсь, и мне далеко до бабушки. Я верила в преданность Гориса… Так, не вспоминать о плохом.
В столовую нас не повели, пригласили в розарий на завтрак-пикник, пообещали длительную прогулку. Я обрадовалась — на пикнике скрыть особенности своего питания ещё проще.
Места для нас были подготовлены заранее: расстелены толстые покрывала, поверх которых постелили одеяла, разбросали подушки. Стайка невест оккупировала одно из беседок. Поскольку мы пришли позже, нам досталось только покрывало. Как только мы расположились, послушницы принесли корзины со снедью, видимо, прямиком с кухни. Пахло горячим и свежим. Впрочем, человеческая пища оставила меня равнодушной, я бы не отказалась от пары глотков чужих жизненных сил, но, увы, об этом пока можно лишь мечтать.
— Леди, я рада, что все вы на балу сумели повести себя достойно и выйти из сложных ситуаций, — начала Олсия обработку. — Теперь я вижу, что вы сможете стать достойными жёнами.
Лика вскинула голову, зло уставилась на Олсию. Монахиня перехватила Ликин взгляд и, не моргая, глядя в упор, напомнила:
— Каждая невеста получит того мужа, которого достойна. Свет видит, Свет знает. Свет ведёт каждую из вас.
Лика опустила голову и скомкала вышитый платок. Не верит, но и возражать не осмеливается.
— На балу было много достойных мужчин, — влезла я.
Пусть Олсия оценит подхалимаж. Да и не вру я, достаточно вспомнить Рысёнка. Правда, количество достойных я преувеличила, но это уже нюансы. Сам факт: хотите что-то хорошее — ищите, не тратьте время на слёзы и жалобы.
— Видели мы, как вы, леди, с достойным, с колонной столкнулись, — буркнула одна из близняшек.
Кто же так кусает, неуч?
— Да! — восторженно отозвалась я. — Чтобы не помешать другой паре и защитить меня, господин принял удар на себя. Дочь Света Олсия, а можно ли узнать, как господин себя чувствует и передать ему мою искреннюю благодарность?
Блондинчик, отзовись, я тебя съем.
— Леди Шанита, я думаю, что смогу для вас это устроить.
Я рассыпалась в благодарностях, Олсия покровительственно улыбнулась, зрительницы захлебнулись неразбавленным словесным сиропом. Завтрак продолжился.
— Леди, сегодня мы проводим время в саду, — объявила Олсия, когда девочки перешли к десерту. — Вскоре к нам присоединятся некоторые кавалеры. Присмотритесь внимательно, покажите себя с лучшей стороны.
Лика подавилась пирожным. Пришлось хлопать её по спине. Олсия недовольно прервалась.
— Помните о правилах приличия, — последняя фраза прозвучала уже не добродушно, а привычно сурово.
Что же…
Первыми упорхнули близняшки. Встала и Лика. Было заметно, что она хочет забиться в самый дальний уголок розария и побыть одна. Найра бросила на меня вопросительный взгляд. Ищет моего общества? Хм…
— А вот и первые молодые люди, — кивнула нам монахиня.
Я обернулась. По дорожке шли двое. Мужчина из тех, что во время «парада» стоял довольно близко к трону, я его запомнила. И Рысёнок. Солнечные лучи играли в прядях русых волос, и создавалось впечатление, будто лицо Рысёнка охвачено мягким золотым сиянием. Пожалуй, реальность превзошла мои фантазии. Я потупилась и скромно отвернулась. Во-первых, неизвестно, зачем он здесь. Из слов Олсии понятно, что у некоторых кавалеров первоочередное право выбора. Тому же блондину придётся довольствоваться остатками разорённого другими цветника. Но Рысёнок, возможно, пришёл присмотреться. Глупо думать, что он ищет именно меня, хотя от одной этой мысли в душе что-то ёкает. Во-вторых, мне не стоит попадаться ему на глаза и напоминать о себе — вчера я отличилась.
Я осталась при Олсии, но не не удержалась и стала следить за Рысёнком краем глаза. Вот на дорожку выпорхнули невесты, сразу пяток, обменялись с женихами приветствиями, звонко рассмеялись шутке, который я расслышать не смогла. Я отчётливо скрипнула зубами и тотчас мысленно ругнулась — Олсия не дремлет, надо «держать фасад», а не предаваться фантазиям, как откручиваю головы глупым курицам, покусившимся на моё. Моё? Траш!
— Дитя, — обратилась ко мне монахиня, — Свет озаряет путь, но идти ты должна сама. Ты же сидишь.
— Да, дочь Света, конечно.
Не дали мне отсидеться. И ведь похоже, Олсия действует из добрых побуждений.
