Ах да. Найти и сделать своей. И тут-то до меня доходит, что я помню свой предыдущий сон. Тот в котором он меня… о-о-о. Так вот почему я проснулась в таком состоянии.
— Я действительно ничего не помнила, — шепчу ошарашенно, заглядывая Таю в глаза. — Проснулась и даже не была уверена, что с тобой во сне была.
— Не уверена, говоришь? А тебе ещё кто-то может сниться? — сужает потемневшие глаза Тай. И его ладони на моей талии ощутимо тяжелеют.
— Ну сны — это такая ненадёжная штука. Мало ли кто мне может присниться, — тяну задумчиво, а в следующий миг оказываюсь впечатана в большое пышущее ревностью тело.
Закусив губу, чтобы не рассмеяться, смотрю в темную синеву его глаз, когда он склоняется ко мне и завладевает ртом в столь желанном жадном поцелуе. И с наслаждением запускаю пальцы в мягкий шёлк его волос, целую в ответ, лаская с неменьшим жаром, пробуя языком его на вкус, как и он меня. Большие ладони подхватывают меня под ягодицы, прижимая ещё ближе, раскрывая мои бёдра, чтобы вжаться между них. Неся меня куда-то с нескрываемыми намерениями.
— Тай, постой. Тай, мне нельзя, — хриплю в его губы, сама не в силах оторваться.
— Почему? — прикусывает он мою губу.
— Рядом со мной ночуют мои попутчицы. Я себя выдам, — признаюсь ему, и сама же целую мужественную линию подбородка.
— И как ты себя выдашь? — хмыкает он.
— А то ты не понимаешь? — утыкаюсь лицом в его шею, мечтая вдохнуть его запах в реальности.
— Неужели всё так явно? — излишне веселится кое-кто.
— А у тебя, значит, не явно? — гневно сужаю я глаза.
В ответ слышу его многозначительный смешок. Тай усаживается куда-то, и я снова оказываюсь у него на руках. Оглядываюсь вокруг и понимаю, что декорации изменились с прошлого раза. Это помещение далеко не такое богатое, как то, в котором я видела. Чистая опрятная комната с большой, но невысокой кроватью, на которой мы и сидим, стол, ковёр, парочка стульев и столько же диванчиков, и на этом всё.
— Это гостиница, — замечая мой интерес, объясняет мужчина. — Я потратил некоторое время, чтобы выяснить, какие паломничества будут отправляться в Обитель Праматери этим утром. А когда узнал, то не смог добраться до Гьяраны порталами, потому что их все какого-то беса перекрыли. Придётся на лошадях, а это займёт некоторое время. Потерпишь ещё немного, маленькая? Я уже близко.
Ошарашенная его словами, я некоторое время пытаюсь переварить информацию.
— То есть, ты знаешь, где меня искать уже сейчас?
— Получается, что так. Богиня сделала мне поблажку, чтобы я не переживал о твоей безопасности и поведала, что ты отправишься в Обитель с паломниками. И время назвала. Вычислить, откуда, не такая уж и проблема. Я ведь не ошибся? Ты в Гьяране? — он испытывающе смотрит мне в глаза.
Киваю в ответ. И с досадой хмыкаю, невольно качая головой. Признаюсь тихо:
— Порталы перекрыли из-за меня.
Мужчина замирает на миг и тут же, ухватив пальцами за подбородок заставляет снова посмотреть ему в лицо.
— Почему?
— Ну-у-у, в общем это меня сейчас по всей Босварии ищут и ловят. Отец и жених девочки, в чьё тело моя душа попала.
— Кто они? — совсем уже хмуро уточняет Тай, как-то хищно подобравшись.
Я открываю рот, чтобы ответить, и тут меня буквально выдёргивает из сна тихим испуганным шёпотом.
— Ромин, Ромин, проснись, — трясёт меня за плечо Гапка.
— Что случилось, бабушка? — пытаюсь я разлепить запухшие глаза и рассмотреть её лицо в полумраке комнаты.
— В Храм ночью приезжали яншары от миразу. Я слышала разговор служительниц. Настоятельница возмущена и отказала в обыске, но ей предъявили требование назвать всех, кто вчера пришёл. Ищут молодую женщину с ребёнком. Или двоих с ребёнком. А та сказала, что таких не было. Яншарам пришлось отступить, они здесь не вправе. Но служительницы переживают, что утром на выезде из города паломничество могут сильно проверять. Что будем делать, Ромин? — заламывает в панике руки старушка.
— Ехать, — вздыхаю я, сонно потирая лицо и пытаясь поднять в сидячее положение протестующее болезное тело. Охохонюшки, как же всё ломит. Размяться бы, да негде. — Мне придётся брать на себя роль главы семьи. Мужчины. Если бы они всерьёз думали, что мы здесь, то не уступили бы, значит проверяют лишь для галочки. Узнать меня не узнают. Чтобы поверили, придётся постараться. Можешь посоветовать, как мне себя вести, к кому как обращаться, как себя назвать? Сколько ещё до отправления, кстати?
Даже в темноте я замечаю, насколько удивлённым становится взгляд Гапки. Кажется, спросонья изъясняюсь я совсем не так, как должна бы Мирэн. Но до чего надоело притворяться. А ведь придётся. По крайней мере, пока не придумаю, как ей признаться. А сейчас у нас другие насущные проблемы. Смотрю на спящую на кровати рядом девочку.
— Ляльку замаскировать как-то особенно не получится. Она ребёнок, как ребёнок. Одежду ты ей уже поменяла. Думаю, этого достаточно, тем более если она ещё и с другими девочками сидеть будет. Я уже, как смогла, изменилась. Остаёшься только ты, няня. Другая одежда — это хорошо, но может, кто слишком наблюдательный и глазастый тебя по фигуре узнает. Давай сделаем тебя на время потолще. Но не настолько, чтобы это бросилось в глаза нашим попутчикам.
— Потолще? — удивлённо переспрашивает довольно-таки сухощавая пожилая женщина. — А как?
— Проще простого. Надо тебя чем-то обмотать, — произнеся это, я начинаю осматриваться вокруг, в поисках подходящего варианта. Одеяло слишком толсто, простыня может подойти, но тонковата. Разве что две. — А куда ты дела покрывало из дворца? Оно бы, пожалуй, подошло.
— Выбросила вчера, когда ходила на рынок. И простыню. В заброшенный колодец, — поджав губы, сообщает Гапка.
Вот как? Так, пожалуй, действительно безопасней. Повезло мне с попутчицей, словами не передать как. Жаль, что она меня за другого человека считает.
— Спасибо, что подумала об этом, бабушка, — улыбаюсь, сжимая её руку. — Что-нибудь придумаем. Не бойся, мы справимся.
Паломничество к Обители Праматери отправилось от стен Храма в Гьяране спустя два часа после моего пробуждения. К этому моменту мы успели изменить моей пожилой попутчице фигуру, действительно обмотав простынями и одев её в тёплые шаровары и сразу в два платья из плотной ткани. Попутно она делилась своими соображениями о том, как мне говорить с этими яншарами, если доведётся. Проснувшуюся Лялю облачили в простенькое платье из беленного льна и удобное голубенькое хариджи. А вот примечательную куколку Ясмину вместе с крохой торжественно спрятали на дно нашей котомки замотав в походные одеяла, купленные няней, чтобы злые дяди у ворот не отобрали. Получив свою порцию завтрака на кухне, мы втроём вместе со всеми выслушали благословения и напутствие Матери Настоятельницы Мелики и начали грузиться в крытые телеги, похожие на фургоны из фильмов про американских переселенцев. С беленькими такими круглыми брезентовыми крышами.
