Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
— Вам кого? — спросила она, щурясь.
— Если вы — Рая, то вас, — улыбаясь как можно шире, ответил Буров.
— На какой, интересно узнать, предмет?
В голосе женщины сквозили испуг и недоверие.
— Мы из милиции, и нам хотелось бы поговорить об обстоятельствах гибели вашего мужа.
— Приятного мало в таком разговоре, скончался и похоронен… как жил, так и помер… по пьянке… никудышный муж был, никудышный отец, хотя о мёртвых плохо не говорят… А что? Неужели тянется за ним что-нибудь? Что именно вы узнать хотели бы?
— Ну, может, какие-то подробности, которые вы упустили сообщить тогда милиции… Что делал, что говорил накануне смерти?
— Матерился, как всегда… на бутылку искал… Хотя грех на душу беру… не совсем худой мужик он был, дочку любил, а когда трезвый — даже заботливый… Вот как раз перед самой смертью денег дал. Целую тыщу рублей. Я обалдела, говорю: украл, что ли. А он: ты чё, мать, заработал… есть дураки… Подвалил надысь парень молодой-кудрявый… отопри, говорит, мужик, чёрный ход на ночь, мы тут девчонок решили пригласить, так, чтоб никто не видел, а то нагоняй нам от администрации будет, а за услугу вот тебе, говорит, полторы тыщи, это же бешеные деньги, почитай, сотня долларов, не меньше. Да и услуга-то невелика, хоть и нарушение режима, да только другие, которым всё можно, открыто девок привозят и в бане так резвятся, что стены трясуться… Отчего же не помочь молодёжи, говорит. С виду парень интеллигентный был, в очках, прикид крутой, курточка такая фасонистая, кроссовочки, то да сё. Так вот, говорит мой Володька, тыщу вам со Светкой приберёг, купите чего надо, а на пятьсот рубликов я уж погуляю, по справедливости, нет? Жалко, конечно, было полтыщи ему на пропой отдавать, ну да с ним не поспоришь, чуть что, и в морду…
— Ну а дальше?
— А дальше… Не на счастье деньги приплыли… Гости к нему наведались дня через два… видно, добавили, а он уже и так хорош был… из вагончика вылезти не мог… гудел… Ну а дальше пожар… В общем, сгорел наш Володя, как жил, так и сгинул… кое-как… Ещё и похороны обошлись…
— Вы всего этого милиции не рассказывали?
— А меня и спрашивать особо не спрашивали… протокольчик быстро составили, сгорел, мол, так и так. И вся канитель… Мы ведь люди маленькие… А что? Не надо было этих денег брать?
— Может, и не надо было… ну да теперь поздно, — глухо сказал Буров и стал прощаться.
Через десять минут быстрой ходьбы и получасового ожидания они, стиснутые говорливым народом со всех сторон, уже стояли в электричке на Москву. Вновь вскрывшиеся подробности переполняли сознание, беспорядочно роились в голове, их следовало организовать и выстроить в систему. История с письмом подтверждала «литературную» версию Бурова. Причём именно в части, связанной с невиновностью Рубцова. В то же время проблема усложнялась: если Рубцов оставил какое-то письмо и Лариса Жаркович его нашла, то почему она его не отдала? Неужели в болтовне отдыхающих под руководством какого-то Холмса была доля истины? А вдруг в письме упоминалось имя убийцы? Буров усмехнулся при этой мысли. Ему стало стыдно, что он клюнул на удочку небылиц, которыми обросло дело, и всяких там игр в казаки-разбойники. Но какой смысл именно Ларисе Жаркович утаивать или, не дай бог, уничтожать письмо, если она таковое действительно находила? Невероятно, чтобы в письме не говорилось об убийце. Скорее это был последний «крик души» Рубцова в надежде оправдать себя. К чему Ларисе Жаркович было его прятать? Чтобы следствие прекратили? А зачем ей это? Уж не интуиция ли заставила следователя столь резко обойтись с этой дамочкой?
Они стояли тесно прижатые друг к другу толпой несвежих пассажиров. Буров во всю длину ощущал подвижное, упругое тело спутницы, и это мешало ему сосредоточиться на деле. Как бы возвращая его к реалиям, Лера задумчиво произнесла:
— Вы помните, я вам говорила, что Лариса Жаркович несколько раз звонила мне, спрашивала, как мои дела и не нуждаюсь ли я в чём-либо?
— Да… помню… Меня это удивило. Не похоже на неё, во всяком случае, если судить по допросу.
— А вы слышали, что сказала сестра-хозяйка?
— Да… я думал об этом. Она, говорит, сильно изменилась. Как будто поняла, что ошиблась. Но тот факт, что она звонила вам, предлагала помощь, сам по себе непонятен. Может, она чувствует какую-то вину перед вами?
— Почему?
Когда поезд прибыл в Москву, Бурова и Леру, не желавших отдаляться друг от друга, вынесло на платформу в толчее пассажиров. Молодой человек не посмел напрашиваться в гости в такой важный, полный открытий трудовой день, и они расстались у дома Леры. «А может, наоборот — надо было напроситься, и теперь обсуждали бы всё это», — сомневался он, руля к себе домой на проспект Вернадского.
* * *
На следующее утро Буров решил во что бы то ни стало повидать следователя, который вёл дело «Опушка» пять лет назад. Может быть, существовали какие-то подробности, не попавшие в досье. Фамилия следователя значилась на обложке дела: Анатолий Садчиков. Бурову это имя ничего не говорило, и он позвонил начальству, полковнику Назаруку.
— Есть такой, — ответил тот. — А что у тебя к нему?
— Хочу поговорить об одном деле.
— Если только тебе удастся поймать его, — усмехнулся начальник в трубку. — Вечно в бегах, занят по уши. А о каком деле идёт речь?
— Да всё та же старая история… с Рубцовым. Он ею тогда занимался… и мне сейчас надо кое-что провентилировать…
— Раскопал какую-нибудь погрешность?
— Нет… ничего особенного, так, по мелочи…
— Ну давай, действуй, вентилируй, потом доложишь, как полагается…
И действительно, встретиться с Садчиковым Бурову удалось только на третий день. Он предпочёл бы остаться с ним наедине, но тот торопился и не хотел терять даром время.
— Ну, валяй, что там у тебя? — произнёс коллега в своей обычной, чуть насмешливой манере.
— Вы знаете… у меня… — начал Буров.
— Знаю, знаю… вдовы и сироты, — засмеялся Садчиков.
Буров тоже расплылся в улыбке.
— Дело «Опушка»… пять лет назад… пансионат… старики-бухгалтеры… один… умер, другой повесился, — несвязно начал он.
Садчиков сразу перестал улыбаться и внимательно посмотрел на следователя:
— М-да…
— Вы помните?
— Пошли! Мне как раз надо уходить. Дело есть… тут километров двадцать от Москвы. Поедешь со мной?
— Поеду.
В машине Буров рассказал, что занимается этим делом по поручению полковника Назарука в связи с парламентским запросом по некоторым старым делам.
— А что не понравилось шефу? — осторожно спросил Садчиков.
— Не то чтобы не понравилось… ничего конкретного… просто разбираем давние дела.
— Хм… ну и что у тебя с «Опушкой»?
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
