— Папа знал о болезни мамы? — спросила я.
Эндрю кивнул.
Теперь мне понятно чувство вины Рентона. Он понимал, что жена больна, но закрывал на это глаза. Он должен был сдать ее в лечебницу, но не сделал этого. Может, он жалел ее, а, может, переживал за репутацию рода лордов северных земель. В любом случае сын погиб в том числе по его вине.
— Мне так жаль, — всхлипнула я.
Отчаянно хотелось обнять мальчишку и прижать к груди. Он страдал при жизни, умер страшной смертью, но и после гибели ему нет покоя. Мать не отпускает его даже сейчас.
Недаром у нее столько сил! Она вытянула их из духов погибших слуг и продолжает тянуть из Эндрю. Теперь ясно, почему вокруг замка нет других духов. Они разбежались в панике.
— Я сделаю так, что она уйдет, обещаю, — сказала я. — Еще не знаю как, но я прогоню ее.
Эндрю испуганно огляделся:
— Не говори так, — прошептал он. — Она все слышит.
— Ничего, — сказала я, — потерпи еще немного, маленький. Скоро все наладится.
Увы, не в моих силах вернуть Эндрю жизнь. К моему глубокому сожалению, это невозможно. Но я могу сделать его посмертное существование чуточку комфортнее.
Злого духа можно изгнать. Конечно, от такого сильного как Вивьен будет сложно избавиться, но я была настроена решительно. В этот раз Рентону не отвертеться. Он поможет мне. В конце концов, заботиться о сыне — его обязанность.
Я нашла Рентона в спальне. Она. кстати, преобразилась благодаря стараниям поломоек. Теперь здесь было чисто, вещи лежали на своих местах, и с пылью покончено раз и навсегда. Оказалось, это уютная и светлая комната. Здесь приятно было находиться.
— Ты сегодня рано, — удивился Рентон.
— Я пришла не для призыва духа. Нам надо обсудить… другое.
Я запнулась. Не зная, как сказать, что мне все известно. Он не любит говорить о жене, но в этот раз придется.
— О чем же? — Рентон посторонился, пропуская меня в комнату.
Я прошла к камину, села в кресло и еще долго крутилась, делая вид, что устраиваюсь удобнее. На самом деле, я тянула время. Пока шла сюда, все казалось таким простым. Но. увидев Рентона, я оробела и никак не могла найти подходящие слова для этого сложного разговора.
— Сегодня в саду во время прогулки я встретила Эндрю, — начала я издалека.
— Никак не привыкну, что ты можешь видеть его просто так, без всякого перехода за край. Хотел бы я иметь твой дар.
Я вздрогнула. Он не знает, о чем говорит! Когда умер отец, я тоже думала, что вот он плюс моего дара — я смогу видеть папу даже после смерти. Но это было ужасно. Отец не походил на себя — бледный, изможденный, несчастный. Вскоре я поняла, что просто мучаю его. Духов надо отпускать. Только так они обретают покой. Застревая между мирами, они страдают. Эндрю в том числе.
— Мы говорили с твоим сыном о Вивьен, — призналась я и зажмурилась, ожидая взрыва.
Но вместо ругани Рентон поддел меня:
— Чего испугалась, воительница? Как ночью идти в полуразрушенное крыло, так ты смелая. А с мужем поговорить о его бывшей жене страшно?
Я распахнула глаза. Рентон сел в кресло напротив. Уперев ладони в колени, он наклонился вперед, поближе ко мне.
— Я все знаю, — произнесла я. Тихо, но четко. — Эндрю рассказал мне, что здесь произошло. Я видела, как погиб твой сын.
— Значит, ты понимаешь, как я перед ним виноват. Я бросил его с больной матерью. В моей власти было все изменить, но я боялся огласки, слухов и осуждения. Мне тогда казалось, что чужое мнение — это важно. Судьба преподнесла мне жестокий урок, продемонстрировав, что на самом деле важно в этой жизни. Увы, я поздно это понял.
— Мне жаль, что все так вышло, — вздохнула я. — Но прошлого не воротишь. Сейчас ты совершаешь ту же ошибку. Разве не видишь? Ты цепляешься за то, чего давно нет, игнорируя то, что рядом с тобой. Я здесь. И я живая. Пока что. Но это ненадолго, если мы ничего не изменим.
Рентон дернулся, как от удара. Мои слова зацепили его. Значит ему не плевать на меня. Признаться, этого я опасалась больше всего. Но теперь отлегло.
— Я сделаю все, что ты скажешь, — хрипло произнес он.
— Дух Вивьен необходимо изгнать, — выпалила я, пока он не передумал. Эндрю не упоминала, о нем пока рано говорить. Да и там совсем другая ситуация — его придется отпустить.
— Согласен, — кивнул Рентон. — Она уже давно запугивает всех, кто приближается к замку. Ты знаешь, как от нее избавиться?
Вот он — главный вопрос. Я действительно знала, как запереть вредный дух в мире мертвых, чтобы он больше не мог вредить живым. Мама как-то раз показывала. Но Вивьен очень сильна, а у меня совсем нет практики. Уверенности в том, что я справлюсь, нет.
Я встала с кресла и принялась мерить комнату шагами. Я была слишком возбуждена, чтобы усидеть на месте.
— Для начала Вивьен нужно ослабить, — сказала я.
— Каким образом? — уточнил Рентон.
— Любое действие в мире живых отнимает у духа энергию. В последнее время Вивьен и так много ее тратит на каверзы мне, но, видимо, этого недостаточно. Надо еще сильнее вывести ее из себя. Заставить выплеснуть как можно больше энергии. Чем больше сил она потеряет, тем выше наши шансы на успех.
— Что ты предлагаешь?
— Не знаю, — я прошла от двери к окну. — Что раздражает ее особенно сильно?
Повернулась, чтобы пойти от окна к двери, и напоролась на Рентона. Я не заметила, когда он встал и подошел, да еще так близко.
— Она была очень ревнива при жизни, — тихо произнес он.
Я облизнула вдруг пересохшие губы. Что за намеки? Хотя какие намеки, Рентон говорил практически открытым текстом. А взгляд, который он не сводил с моих губ, довершал картину.
— Наверняка она разозлится, если я сделаю так, — Рентон протянул руку и коснулся моей щеки. Осторожно погладил, а затем переместил пальцы ниже — к подбородку, и чуть надавил, заставляя меня запрокинуть голову.
Голос Рентона вибрировал от напряжения, когда он снова заговорил:
— А это вовсе ее взбесит.
Он наклонился и прижался своими губами к моим. Это был первый поцелуй в моей жизни. Я много раз представляла, каким он будет. Но ожидание не шло ни в какое сравнение с реальностью.
Во мне будто что-то перемкнуло в ответ на легкое прикосновение мужских губ. По большему счету это был даже не полноценный поцелуй, а лишь его прелюдия. Но мне и этого хватило.
Внутри полыхнуло, жар поднимался снизу, от живота. Кажется, еще немного и на мне задымится одежда. Наверняка у меня температура подскочила. Притронешься к коже и обожжешься.
— Это ради дела? — поинтересовалась я, когда Рентон оторвался от моих губ.
