— Здравствуйте! Да так... Приехала на свою голову.
— А зачем? — совершенно серьёзно спросил дед.
— Тетя Маша сказала, что отцу плохо... — выдохнула, всхлипнув. — Я бросила все и приехала, а они... а они меня обманули. Хочу теперь дождаться утра и пешком отправиться обратно.
— Вот ведьма, а, эта Маша! И папаша твой старый интриган... Черти они, а не люди! Давай, Викуша, идем ко мне, чаю попьем. Моя бабка пирожки приготовила, там и поговорим.
— Но... — попыталась отказаться я, но меня Анатолий Павлович был непреклонен:
— Если ты за водкой, то обойдется он, давеча только покупал, — поморщился. — Празднует, старый черт.
— В ногах правды нет, Викуша. Идем в дом, сядем и пообщаемся.
Я только кивнула. Если отец празднует что-то ужасное, то я точно свалюсь прямо здесь. Что же еще приготовила мне судьба?..
Глава 23
Анна Витальевна, жена Анатолия Павловича, держала в руках маленькую фотографию, старую, потрепанную. На ней запечатлен годовалый мальчик - он хохочет, сжимая пухлыми ручками ложку.
Его щекастое личико запачкано кашей, а необычно ярко-синие глаза сверкают радостью. И я не могу оторвать взгляд от малыша и будто наяву слышу детский смех.
— Можно? — я указала на фото.
— Да, конечно, — разрешила пожилая женщина, дождавшись кивка от мужа. Тот обхватил руками чашку с чаем и тоже внимательно смотрел, но на меня. Они с женой определенно что-то знали, но ждали, пока я сама поймаю ускользающую мысль за хвост. Однако я уже сходила с ума от неосведомленности.
— Спасибо, — осторожно взяла карточку. Светловолосый мальчик смеется. Так задорно, что вместе с ним словно радуется весь мир.
Светловолосый, синеглазый...
Действуя по наитию, перевернула снимок...
Размашистым почерком, в котором я распознала до боли знакомый почерк мамы, было выведено "Алешик, 1 год".
Мой мир упал со всей дури в бездну, разбился на сотни осколков и... все. Такое чувство, что ударили с размаху по затылку, отчего в глазах потемнело и заплясали искрящиеся звезды.
А разбившиеся осколки, царапая меня изнутри, собрались в уродливую мозаику. Она кривая, неправильная и просто не может быть реальной... но она самая настоящая сейчас. Вся моя жизнь оказалась ложью. Я сама большая ложь. Человек без ничего. В этот момент я даже сомневаюсь, существую ли я.
Я беспомощно хватаюсь за ту иллюзию, с которой жила двадцать лет, но она ускользает, а я утопаю в мерзкой луже правды без права сделать последний вдох.
У всего есть начало. Соединяющая искусную салфетку нить. Если ее дернуть, кружево рассыпается бесполезным шелком.
У всего есть последовательность. А моя жизнь до этого дня являлась немым кино с перепутанными и выдранными "с мясом” кадрами.
У меня нет детских снимков, у меня не было нормальной семьи, у меня ничего не было, кроме осознания, что я - нелюбимый ребёнок. Только мама любила меня - скупо, тихо, без нежности и порывистых объятий и случайных объятий, а делом. Когда тайно от отца собирала мне деньги, покупала вещи, до ночи засиживалась и шила вещи на продажу, чтобы заработать денег для меня. Папа на мои расходы не давал ни копейки... И папа ли мне он?
Нет. Нет. Нет. Нет...
— Викуша? — теплая ладонь коснулась плеча, тем самым выдергивая меня из размышлений.
— Мне нечем дышать... — прошептала я, поднимаясь, но не выпуская из пальцев фото.
Есть еще кое-что...
Алексей Калинин, Алеша... Разговор Насти с мужем на приеме, украденный ребенок, ее надежды, что...
О, Господи!
Я выскочила на крыльцо, тяжело вдыхая обжигающий холодом легкие кислород. Правда не принесла мне облегчения, лишь сильнее запутала в сетях, которые плел тот, кого я считала родителем. Он выкрал меня и оставил своего сына, потратил столько лет, выжидал... Зачем?
Теперь я не могла уйти без информации. Зачем мужчина разрушил жизнь матери, мою? Какой была его цель? И какая же цена у нашего несчастья?
Сделав еще один глоток воздуха, я пошла обратно за стол. Я хочу знать.
— Это ведь не все, верно? — спросила я, залпом опрокинув в себя остывший чай и тем самым пытаясь запить горечь во рту.
— Не все, — качнул головой старик. — У Михи план был... Выждать время, а затем действовать через Лешку. Понимаешь, Калинины... Они...
Он замялся, подбирая слова.
— Можете со мной говорить прямо? — попросила я. — Я уже сыта по горло обманом.
— Калинины всегда шли по головам своих соперников, милая. Использовали человека в своих грязных делах, а затем... затем он становился ненужным. Вот и Миха остался у разбитого корыта - контуженный, с инвалидностью и долгами. Но у него связи остались, потому приехал он к нам "залечь на дно", мы тогда с Лидой жили в поселке, ей моя Анька помогала с сынишкой.
— А вы мамочке?.. — я не могла не называть ту, что вырастила меня несмотря ни на что мамой.
— А я дядя, — старик невесело усмехнулся. — Я всего лишь дядя, и то двоюродный.
— И вы молчали?! Вы молчали все время, пока он разрушал ее жизнь?! То, что он делал, - хуже убийства! — я буквально задохнулась возмущением. — Одно дело быстро отмучаться, а другое... другое страдать каждый день и не иметь возможности что-то сделать... Вы...
— У каждого свои ошибки в этой жизни, — прервала меня Анна на полуслове. — И каждый сожалеет по-своему.
— И каждый связан пределом своих возможностей, — добавил Анатолий Павлович.
В чем-то они правы, но... Я на миг закрыла глаза, успокаиваясь, а потом произнесла:
— Расскажите, пожалуйста, что произошло дальше.
#Флэшбж Михаил Солдатов
Он думал, что с высоты, на которую он забрался, упасть будет сложно. Он думал, что все держит под контролем. Он думал...
И ошибься.
Чем выше ты находишься, тем больнее падать. И тем больше вероятность остаться ни с чем.
Михаил Солдатов упал. Но не разбился. Но что у него осталось? Из фешенебельной квартиры его выгнали из-за неуплаты аренды, машина была и вовсе не его, а все деньги он спустил, надеясь, что заработает еще больше. Дела же шли в гору. Он уже думал, что и жену к себе заберет, и жить она будет не хуже стервы Калининой. А сын будет расти в самых лучших условиях, не то, что он в свое время.
Только Солдатов снова на дне.
Поднялся ввысь с Калиниными, а затем они же его опустили. Но уже в Бездну. Уволили с чертовой "пенсией", которая хрен что даст ему.
