Его голос заставил ее встрепенуться:
— Энн…
Она отогнала от себя дикие, безумные мысли и собралась с силами. Все в порядке, прекрасно, что он знает, куда пошли его деньги. Прекрасно, что уже не считает ее алчной вымогательницей. Прекрасно, что они могут расстаться без злости и обид.
— Энн… — Странно, но он в растерянности, Никос Теакис и колебания — вещи не сочетаемые. И тем не менее он колебался. И волновался. И был напряжен. — Энн, — снова начал он, — я однажды заплатил за твое время и жутко тебя оскорбил. Теперь я все знаю. И глубоко уважаю твою собственную жизнь. Но… понимаешь… ты сказала, что для этих несчастных детей деньги важнее. У меня много денег, может быть… можно дать денег… и нанять кого-то вместо тебя, а ты поедешь на Соспирис. К Ари, — он глубоко вздохнул. — Ко мне. Я не могу без тебя. Я по тебе схожу с ума.
— Я не могу, Никос. Просто не могу.
— Да неужели эта работа значит для тебя так много?
— Нет. Ты для меня — все. И я не вынесу… У нас было чудо, счастье, волшебство. Но однажды утром ты поймешь, что я больше не нужна тебе. И я буду жить на Соспирисе, помогать воспитывать Ари и смотреть на других твоих женщин, одна из которых станет твоей женой. Нет. Я не вынесу…
— Прости, я не то хотел сказать. Я не покупаю тебя. Нет, нет и нет. Выходи за меня замуж. Я хочу, чтобы ты всегда была с Ари и со мной. Чтобы у нас был дом.
— Замуж? Вместе воспитывать Ари?
— Да.
— И потому что нам хорошо в постели?
— Не просто хорошо, Энн.
— Выйти замуж ради Ари и хорошего секса?
— Грандиозного, невероятного секса, — уточнил он. — И еще одна причина.
— Да?
— Любовь, Энн.
— Никос, — выдохнула она, увидев в его глазах все, о чем мечтала.
ЭПИЛОГВторая свадьба на Соспирисе, пожалуй, была даже роскошней, чем свадьба Тины. Кстати, она и Сэм тоже присутствовали. На сей раз была очередь Тины растроганно лить слезы. Но и она, и мать Никоса, и кузина Эфимия были хорошо подготовлены — запаслись носовыми платками и с удовольствием пускали слезу. Ари это удивляло, он тянул бабушку за рукав:
— Иа-йа, это же счастливый день. Тетушка Энни останется здесь навсегда и будет спать в кровати дяди Никки, как в Париже. Я смогу их будить, только не очень рано, так дядя Никки сказал.
София Теакис рассмеялась и потрепала мальчугана по волосам. Кузина повернулась к ней.
— Много же им понадобилось времени, — вздохнула она.
— Молодые просто слепы, Эфимия. Увидев их впервые вместе, я сразу поняла, что чудесная Энн, совершенно лишенная корысти, идеальная пара для Никоса. Он испорчен женским обожанием, поэтому ему требовалась определенная доза враждебности. И, конечно, — добавила она, — ему необходимо побеждать.
— Между ними будто электрические искры проскакивали, — кивнула Эфимия.
— Они так ослепили себя! Когда я увидела их танцующими на свадьбе Тины, то подумала, что наконец они поумнели. Оказалось, вовсе нет. Пришлось отправлять их в Париж.
— Париж, — романтически вздохнула кузина.
— Но этот глупый мальчишка вернулся один. Надо было что-то придумывать. Придумала это денежное пожертвование. Знала, что Никки заметит и поедет выяснять. Удалось.
— Тебе повезло. Иначе пришлось бы ехать в Южную Африку.
— Ну что же, наверняка там есть хорошие кардиологи.
Дамы весело рассмеялись.
Музыка заиграла громче. Взгляды всех присутствующих были прикованы к изумительно красивой паре. Лица обоих светились любовью и счастьем.
Ари вырвался из бабушкиных рук, словно играл в считалки, по очереди тыча в них пальцем, бросился к ним.
Никос обнял его.
— Дядя Никки, тетушка Энни… — протянул Ари.
Энн крепко поцеловала мальчика.
— …и я, — добавил Ари.
— Семья, — закончил его мысль Никос.
