– Вижу. – Суровые складки пролегли возле его губ. – Глупая! Ты же могла погибнуть!
– И ты пожалел бы обо мне? – тихо спросила она.
– Конечно, пожалел бы, – ответил он и поднялся с колен.
Пока он стоял, нетерпеливо глядя на дорогу, Элен осторожно подняла голову. Кроме сильной головной боли от ушиба она не чувствовала никаких повреждений. Она села, стряхивая снег с одежды.
Доминик повернулся к ней.
– Оставайся на месте! – приказал он. – Болт сейчас пригонит трактор, чтобы вытащить машину из кювета.
Не обращая внимания на его приказ, Элен, пошатываясь, встала на ноги.
– Я же велел тебе оставаться на месте, – раздраженно бросил Доминик.
– Ты не имеешь права приказывать мне, – возразила она, всем своим видом выражая протест. – Я – не Болт!
Доминик задумчиво посмотрел на нее.
– Я это заметил. Болт никогда не доставлял мне таких неприятностей.
– Мне очень жаль.
Элен постепенно теряла остатки мужества, которое у нее еще оставалось. За этот день ей пришлось слишком многое вынести – жестокость слов Доминика Лайалла, напряжение во время побега, наконец, аварию и крушение всех ее надежд. Этот неудавшийся побег оказался последней каплей. Плечи Элен поникли, и она почувствовала, как по ее щекам побежали слезы. Еще никогда она не была в таком отчаянии.
Доминик услышал, как Элен всхлипнула, и, повернулся к ней. Его взгляд охватил ту жалкую картину, которую она собой представляла: заплаканное лицо, спутанные волосы, засыпанная снегом одежда.
– О, Элен! – воскликнул он, и прежде чем она успела что-то сообразить, Доминик подхватил ее на руки и понес к дому.
Руки Элен обвились вокруг его шеи, голова прижалась к его груди, и девушка ощутила, как теплая волна поднимается в ней. Но, вспомнив о его больной ноге, она озабоченно попросила:
– Пожалуйста, опусти меня на землю! Я могу идти. Ты не должен нести меня.
– Не считай меня совершенно беспомощным, – ответил он.
Элен попыталась заглянуть ему в глаза, но Доминик не смотрел на нее. Ей оставалось лишь воспользоваться моментом, чтобы немного побыть в его объятиях, и она замолчала.
Они уже одолели подъем, который стал причиной ее аварии, и тут Элен услышала шум приближающегося трактора. Болт подъехал к ним, остановился и вылез из кабины. Весь его вид выражал недовольство.
– Я спешил, как мог! – сказал он, подходя ближе. – Дайте ее мне. Она сильно пострадала?
– Я в полном порядке, Болт. – Элен, взглянув на него, сразу же поняла, что Болт больше беспокоился о своем хозяине, чем о ней.
Доминик передал ему свою ношу, и Элен почувствовала себя ненужным грузом.
– Если вы опустите меня на землю, я пойду сама, – опять повторила она, но никто не обратил на ее слова никакого внимания. Вскоре они подошли к дому, и тут Элен заметила, что Доминик стал значительно сильнее хромать. Болт, видимо, винит в этом ее. Действительно, это ее вина, грустно подумала Элен.
В холле Болт поставил ее на ноги и сказал:
– Ложитесь в постель, мисс. Я сейчас принесу вам горячее питье.
– В этом нет необходимости… – начала она, но ее опять никто не услышал. Доминик направился в гостиную, Болт последовал за ним, решительно закрыв за собой дверь, тем самым, выражая свое осуждение. Элен стала подниматься по лестнице, и слезы застилали ей глаза. Видимо, никого не беспокоило, что она могла убежать опять, и это было вполне объяснимо. Девушка чувствовала себя настолько разбитой, что у нее вряд ли хватило бы сил на новую попытку.
Глава восьмая
Элен так и не узнала, приносил ли ей Болт горячее питье. Усталость сморила ее, едва она коснулась головой подушки. Она проспала до тех пор, пока бледное зимнее солнце не заглянуло в окна ее комнаты. Элен приподнялась на локте, ожидая головокружения от вчерашнего удара, но голова вовсе не кружилась. Осмотрев место ушиба, Элен заметила лишь небольшой синяк, который был почти не виден под волосами.
Элен приняла ванну, надела зеленую юбку в складку и желтую блузку и уже расчесывала волосы перед зеркалом, когда вошел Болт с завтраком.
– Мистер Лайалл хочет вас видеть, – сказал он, поставив поднос, и в его голосе не было обычной доброжелательности.
– Вы знаете, зачем? – спросила она.
Болт покачал головой.
– Мистер Лайалл все объяснит вам сам, мисс, – ответил он и направился к двери.
– Болт! – Элен последовала за ним. – Болт, что случилось? Вы сердитесь на меня за то, что я хотела убежать?
– Нет, мисс.
– И все же вы сердитесь. – Элен вздохнула, – Болт, насколько я поняла, вы не хотели, чтобы я страдала. Вы прекрасно понимаете, чем дольше я останусь здесь, тем больше вероятность того, что так и произойдет…
– Да, мисс.
– О, Болт, пожалуйста! Постарайтесь понять…
– Я все понимаю, мисс.
– Тогда почему… вы так держитесь со мной? – Она задумалась. – Вы жалеете, что мой побег не удался?
– Да, мисс.
Элен изумленно уставилась на него.
– В самом деле? Я хочу сказать… вы хотели, чтобы я покинула этот дом?
– Так было бы лучше.
– И вы догадывались, что я попытаюсь это сделать, – задумчиво пробормотала она. – Значит, это вы оставили ключи в машине.
Болт пожал плечами.
– У нас нет воров. Ключи всегда остаются там.
– Даже так… – Элен недоверчиво покачала головой. – Я не догадывалась, что вы так ко всему отнесетесь.
– Ваше пребывание здесь, мисс, не принесло ничего хорошего, – мрачно сказал он. – Никому. И с этими словами он вышел из комнаты.
С тяжелым сердцем Элен села завтракать. Целую неделю Болт был ее защитой от равнодушия Доминика, ее другом, несмотря на различие в их положении. А сейчас она, кажется, лишилась этой дружбы. Чего хочет Доминик? Зачем он просит ее прийти. Может быть, он придумал какое-нибудь наказание за ее вчерашний поступок?
Элен осмотрела содержимое подноса. Овсянка, яичница с беконом, тосты, мармелад, но с таким же успехом это могла быть и груда речного песка. Мысль о необходимости съесть завтрак вызывала у Элен тошноту. Она выпила только чашку кофе, чтобы немного успокоиться.
Когда Элен понесла поднос на кухню, то с радостью обнаружила, что Болта там не было. Она поспешно стряхнула с тарелок нетронутую еду в ведро для отходов и, включив моечную машину, вдруг заметила аккуратную стопку белья на стуле. Это были ее вещи, которые она оставила здесь после сцены в сауне, уже выстиранные и выглаженные. У Элен комок встал в горле. Она была тронута до слез. Как в таком состоянии она могла встретиться с Домиником?
