Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
— Пеппе, ради бога… что случилось? Это ведь не от холода, да?
— Оставь. Мне просто пора на работу. Так же как и тебе. — Она коротко рассмеялась. — Мы же должны быть рассудительными.
— Рассудительными? И ты говоришь это после такой ночи? Была ли женщина, которая лежала в моих объятиях и просила меня любить ее, рассудительной? Был ли рассудительным я, когда отдавал ей все, чем был?
Пеппе молчала. Она не могла говорить. У нее не было слов для того ужаса, что она чувствовала. Лицо Роско потемнело.
— Или… нет? Или я просто обманывал себя?
— Ну а может, — сказала она с напускной легкостью, — это была вовсе не я? Просто кто-то очень похожий на меня?
— Если это шутка, то несмешная.
Музыка звучала все громче и громче, подхваченная хором голосов. Ее нервы сдали. Ей нужно было немедленно выбраться отсюда, или она сойдет с ума.
— Это не шутка, — сказала она. — Просто утром многие вещи выглядят по-другому.
Роско продолжал обнимать ее, пытаясь унять ее дрожь.
— Что с тобой? — продолжал допытываться он. — Скажи. Не держи в себе.
Пеппе резко отстранилась от него. Как она могла объяснить ему то, чего сама не понимала? Она только знала, что оказалась на краю бездны, которую многие находили захватывающей и возбуждающей, но куда она сама ни за что не отважилась бы ступить. Она смотрела в эту манящую глубину, удивляясь, что отступает, но не в силах сделать ничего другого.
Ночью они обсуждали, на какой риск могут пойти ради своей любви. Теперь Пеппе знала, что ей ничего не остается, как уйти.
Звуки рождественской песенки по-прежнему бодро лились из радио:
Новый день, новая жизнь, новые надежды…
Это то, как могло быть. Но теперь никогда не будет. Все это только иллюзия, и избавиться от нее нужно как можно быстрее.
— Пеппе, милая…
— Хватит! Не называй меня так… Мы неплохо провели с тобой время, верно?
— Верно…
— Ну а теперь настало время вернуться к реальности.
— И что же ты называешь реальностью?
Она коротко рассмеялась:
— Мы оба знаем, что такое реальность. Мы еще будем встречаться, но никто не может жить долго в мире иллюзий.
Руки Роско разжались. Это было то, чего она хотела, и все же ощущение пустоты, когда он отпустил ее, казалось невыносимым.
— Значит, вот как все обернулось. — Он понизил голос. — Мы неплохо провели время, но теперь все закончилось, и мы должны вернуться к реальности. Ты это хотела сказать?
Пеппе улыбнулась:
— Именно. Мы хорошо провели время и получили удовольствие, но сейчас… Ты ведь с самого начала знал, что я за штучка. Думаю, про себя ты называл меня еще хуже.
— Это было раньше. До того как я узнал тебя.
— Возможно, стоит больше доверять первому впечатлению. Бессердечная маленькая шлюшка…
— Прекрати! — сказал он, снова притягивая ее к себе. — Я никогда так о тебе не думал… А если в какой-то момент такая мысль и мелькнула, ты мне сразу же показала, как я ошибся.
— Правда? А может, я просто показала то, что ты хотел увидеть? Ведь ты мне, можно сказать, бросил вызов. Затащить мужчину в постель довольно легко, но завоевать его сердце — это уже другое.
Пеппе чувствовала тошноту, произнося эти ужасные слова. В своем отчаянном желании исчезнуть она зашла слишком далеко и мгновение колебалась, не броситься ли в его объятия, клянясь, что ничего такого не думала.
— Ты действительно хотела это сказать? — прошептал он.
У нее оставался последний шанс отказаться от своих слов и вернуть назад ту радость, что жизнь готова была подарить ей.
— Ты действительно хотела это сказать? — повторил он. — Это все, что было между нами? Ты хотела поставить меня на колени, чтобы наказать за мое поведение? Ты этого хотела?
Еще один последний шанс.
Солнце всегда нам будет сиять,
Счастливы будем мы вечно.
Словно обезумев, Пеппе подлетела к радио и щелкнула выключателем.
— Знаешь, как говорят? — сказала она, пожимая плечами. — Что-то выиграешь, что-то проиграешь. Так вот я из тех, кто любит выигрывать всегда.
Теперь уже поздно. Словно вся жизнь ушла из его глаз.
— Наверное, я должен чувствовать себя благодарным, что все так быстро закончилось, — проговорил Роско. — Ты могла бы зайти и дальше… Впрочем, в любое время полезно взглянуть правде в лицо. — В его глазах появилось презрение. — Значит, худшее, что я о тебе думал, оказалось в конце концов правдой… Ты рада? Ты чувствуешь эту мерзкую дрожь удовлетворения, что смогла унизить меня?
Ей удалось изобразить циничный смех:
— Я пришла к тебе в постель, и ты хорошо провел время. Вряд ли это можно назвать унижением.
— О, ты сделала гораздо больше! Ты надела на себя маску нежности и великодушия, ты так вскружила мне голову, что я рассказал тебе то, что никогда прежде… — Он судорожно втянул в себя воздух. — Ладно, надеюсь, я тебя хорошо позабавил.
Ей хотелось сказать, что он ошибается, но она подавила в себе этот импульс, подарив ему улыбку, которая была рассчитана на то, чтобы вывести его из себя. Пускай это разобьет ей сердце, но без нее ему будет лучше.
— Вижу, что так… — мрачно произнес он. — Что ж, не буду тебя задерживать.
Оставшуюся часть дня Пеппе просуществовала на полуавтомате. Эффективность ее работы была, как всегда, на высоте, улыбка сияла на лице, все в ней отличалось безупречностью.
Наконец настало время вернуться домой, в квартиру, которая теперь казалась ей клеткой. Словно по какому-то сигналу Пеппе начала убираться на своем столе, потом принялась за другие вещи, хотя вокруг и так был порядок. Отныне порядок и безупречная организация станут основой ее жизни. Она полностью сконцентрируется на карьере, станет лучшим адвокатом в своей области и не будет больше пытаться разбить стены, за которыми прячутся ее ночные кошмары. Ее жизнь снова станет безопасной.
Наконец, когда все было убрано, она подошла к коробке с чердака дома на Краймиа-стрит, которая все еще стояла в коридоре. Достав оттуда перчатки и шарф, она обнаружила под ними несколько старых тетрадок. Пеппе узнала почерк Ди. «Но вряд ли это дневники, — подумала она. — Не было у нее тогда столько времени».
И все же это оказались дневники из тех далеких дней, когда Ди работала в больнице и иногда вечером, перед тем как упасть на подушку и заснуть, находила несколько минут, чтобы записать свои мысли. Иногда ее наблюдения были смешными, иногда грустными, иногда ядовитыми, но всегда наполнены чувствами и эмоциями.
Перед Пеппе предстали длинные, полные агонии месяцы, когда Ди безнадежно любила Марка Селлона, потом обручилась с ним, а потом расторгла помолвку, потому что не верила в его любовь. Но он вернулся к ней в госпиталь, уже раненный, после того как его самолет был сбит врагом. И долгие ночи, сидя возле его неподвижного тела, она говорила то, что никогда не сказала бы, будь он в сознании. Пеппе читала:
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
