Мишель перекатилась на край кровати и взглянула вниз. Она различила Этана под одеялами, но так и не смогла определить в темноте, к чему обращается — к ногам или голове.
— Неужели я действительно кричала? — спросила она.
Этан отозвался протяжным стоном:
— Ты слышала когда-нибудь боевой клич индейцев? Мишель ничего подобного не слышала, но поняла смысл вопроса. Она с облегчением выяснила, что с Этаном вполне можно беседовать.
— Простите, если разбудила вас. Должно быть, мне что-то приснилось.
— Ничего себе сон! Мишель кивнула.
— Настоящий ад — я имею в виду сон. По крайней мере мне так показалось. Сейчас уже трудно вспомнить. — Прикрыв глаза, она вновь увидела черную скользкую пустоту, окружающую ее, пульсирующую, словно живое существо. Иногда она казалась нематериальной, как полночь, гладкой, как полированный оникс, холодной, как родниковая вода. Затем становилась гнетущей, удушливой и тяжелой, бросалась на Мишель и стискивала со всех сторон. Спасения не было, единственное, что оставалось, — погружаться все глубже. Воспоминания вызвали у нее отчаянную дрожь. Мишель заерзала под одеялом. — Пустота, — произнесла она, — вот что мне снилось.
Этан надеялся, что, если он не поддержит разговор, Мишель вскоре опять уснет и оставит его в покое.
— И я не могла выбраться из нее. Этан перевернулся на другой бок.
— Странно, что бы это могло…
Он рывком сел, и теперь его голова оказалась на уровне лица Мишель.
— Послушай, я ничего не знаю о твоем сне и знать не желаю! Хочешь узнать, что он означает, — найди гадалку, Я слышал только, что ты вопила, словно наступил конец света. А теперь спи, или, да поможет мне Бог, ты еще пожалеешь, что проснулась, — Этан снова улегся, на этот раз на живот, подсунув руку под подушку.
Мишель прикусила губу, сдерживая нервный смешок.
Она хотела бы вновь заснуть, но в комнате стало слишком холодно. Лежа в постели, она слышала, как завывает за окном пронизывающий ветер. Мишель взглянула в сторону печки и по затухающему отблеску углей поняла, что на тепло можно не рассчитывать.
Дождавшись, когда дыхание Этана станет ровным, Мишель отбросила одеяла и тихонько соскользнула с кровати. Она переступила через Этана, стараясь не задеть его. Полотенце, разложенное в изножье кровати, было еще влажным. Мишель повесила его на спинку плетеного стула и встала на колени перед печкой, чтобы раздуть огонь.
Мишель перепуганно вздрогнула, почувствовав прикосновение чужих рук.
— Иди в постель, — приказал Этан заплетающимся от усталости языком. — Я сам все сделаю.
— Правда? Я не хотела…
— Будить меня? — подсказал он. — Знаю. Иди ложись. Мишель медленно поднялась, ощущая руки Этана на своих плечах. Когда она повернулась к нему, Этан только на миг убрал руки и снова положил их на плечи — так, что большие пальцы коснулись ключиц Мишель. На этот раз она вздрогнула совсем по другой причине. Мишель подняла голову и увидела, как жадно Этан смотрит на ее губы.
Он поднял руку. Мишель решила, что Этан прикоснется к ее губам большим пальцем, и закрыла глаза, предчувствуя прикосновение. Но вместо этого он повернул ее за плечи и слегка подтолкнул к постели.
— Иди» — приказал он, — пока еще можешь.
Этан быстро развел огонь в печке и вернулся на свое место на полу. Боль в чреслах была плохой компаньонкой для сна. Этана не утешали возня Мишель в кровати и сознание, что она борется с теми же демонами.
Китти ворвалась в комнату — само воплощение деятельности.
— Пора вставать, Мишель! Этан велел, чтобы я разбудила тебя не позже девяти. И Ди тоже — правда, Ди считает, что тебе давно пора быть на ногах. — Китти повесила на спинку кресла простое зеленое платье, покроем и стилем напоминающее небесно-голубое, которое было на ней. — Это будешь носить днем. Ди разыскала его в своих запасах, а я отпустила подол. Наверное, придется тебе впору.
Приложив второе, платье к себе, Китти закружилась по комнате, демонстрируя его и явно не замечая сонливость Мишель. Второе платье из розовой тафты, отделанное белым кружевом по вороту и низу, было на несколько дюймов короче, чем любое предназначенное для улицы, — оно доходило до щиколоток Китти. Лиф был низко вырезан, ворот открывал плечи, а короткие рукава-фонарики казались излишне пышными. В талии платье было настолько узким, что его хозяйке не оставалось ничего другого, как потуже затянуться в корсет.
— Это платье тоже носила Ди, — объяснила Китти, раскладывая его рядом с первым. — Сейчас оно немного маловато ей, вот почему Ди отдала его тебе. Примерь его, чтобы я могла подшить. Этан сказал, ты не умеешь шить. Пока не научишься, я буду помогать тебе. Какая досада, что твои вещи потеряны! Должно быть, теперь они уже едут в Сан-Франциско, Ручаюсь, у тебя было видимо-невидимо нарядных платьев. По-моему, никто не одевается так мило, как женщины с Восточного побережья. — Ее голос зазвучал мечтательно, светло-голубые глаза затуманились. Но не прошло и нескольких секунд, как Китти вернулась к делам, решительным хлопком в ладоши обрывая фантазии.
Порывшись в куче одежды, сваленной на столе, она вытащила пару белых чулок и белые сапожки.
— Вот это подойдет к розовому платью. У нас есть чудесный танец с зонтиками — после завтрака я покажу тебе. Конечно» зонтик для тебя мы найдем. Может, Кармен одолжит свой. Этан говорит, что сегодня же отведет тебя к портнихе. Тебе понадобятся дневные платья и наряды для вечерней работы. — Она вздохнула. — Тебе повезло, что вы встретились с Этаном, — похоже, он собрался нарядить тебя в пух и прах. Не припомню, чтобы он когда-нибудь так заботился о женщинах. Прежде мне казалось, что он перелетает с цветка на цветок, как шмель.
Сравнение со шмелем представлялось Мишель наименее подходящим для Этана Стоуна. Зевая и потягиваясь, она села. Китти еще перебирала принесенную кучу одежды, вытягивая из нее то одну, то другую вещь и показывая их Мишель. Здесь были чулки и панталоны, две пары почти новых туфель, шелковое и простое белье, кружевные нижние юбки, корсеты, ленты, шпильки и перья. Детра уделила Мишель немалую часть своего гардероба. Мишель поняла, что Хьюстон сумел убедить ее, и предпочла не задумываться, каким способом.
Слишком вызывающее розовое платье было отмщением Детры — в этом Мишель не сомневалась. Если платье не годилось для самой Ди, вряд ли оно могло бы оказаться впору Мишель. Детра предложила его исключительно из желания оскорбить мнимую соперницу.
— Этан сказал, что еще не знает, позволит ли мне танцевать, — заметила Мишель. — Может» зонтик и не понадобится.
— Ерунда! — Китти решительно взмахнула рукой. — Ведь Ди наняла тебя, верно?
— Да. — Мишель ответила нехотя, подозревая, что Китти готовит ей ловушку. Неужели Оби рассказал ей то, что знал, или же Китти поверила выдуманной Этаном истории? Мишель поняла, как легко ее могут поймать на лжи. — Да, — повторила она, — Ди наняла меня.
