одежда для Шарада, ни трубки и табак для Низмата. Среди своих триумфов Ариэль никогда не забывал друзей. Изредка он получал от них письма, исполненные любви и благодарности. Низмат поправился. Все ждут его. И Ариэль не раз готов был бросить все и лететь к хижине у баньяновых деревьев. Помогал он и бедным цирковым служащим. Слава и деньги давали Ариэлю возможность полностью проявлять настоящую человеческую сердечность.
Глава сорок первая
Два мира
Однажды, выйдя победителем в одном из труднейших номеров программы, Ариэль, раскланиваясь перед бурно аплодировавшей ему публикой, с удивлением заметил в ближайшей к сцене ложе девушку, которая с огорченным видом, сложив на барьере руки, смотрела на него. Лицо девушки показалось ему знакомым. Да, это была та самая девушка, которую он видел во время болезни, когда попал в руки Пирса. Сестра!
Неужели это его сестра Джейн? Ведь он ей телеграфировал в Лондон по приезде в Америку.
Откланявшись бесконечное количество раз, взволнованный Ариэль ушел к себе.
Неужели он ошибся?.. В раздумье он начал переодеваться.
Униформист подал визитную карточку. На ней было напечатано: «Леди Джейн Гальтон. Лондон», — и ниже приписано карандашом, острым, уверенным, почти мужским почерком: «Буду ждать возле подъезда. Д.Г.».
Какое-то смутное воспоминание мелькнуло в памяти Ариэля: «Джейн Гальтон… Да, это она, моя сестра!»
Ариэль быстро переоделся и вышел. Не сразу разобрался в массе автомобилей, окружавших цирк. В толпе его узнали. Начались овации. Ариэль растерянно оглядывался, по привычке отвешивая поклон за поклоном.
Вот она!..
И он подошел к Джейн, не зная, как приветствовать ее.
Джейн первая сухо протянула ему руку, как бы желая предупредить со стороны брата какое-либо проявление родственных чувств. Ариэль смущенно пожал ее узкую руку, затянутую в коричневую лайковую перчатку. Он видел, что сестра все время хмурилась.
— Сейчас подадут автомобиль, — сказала она.
Среди шума он скорее понял, чем услышал эти слова.
Оба поспешили сесть в машину.
И только когда они выбрались из сплошного гудящего потока автомобилей, Джейн повернулась к Ариэлю и, едва заметно улыбнувшись, спросила:
— Ты узнал меня, Аврелий?
— Да, конечно, Джейн. Ты там, в Индии, была так близко от меня… Если б я тогда знал!.. — И он взял ее за руку, но Джейн тотчас освободила свою руку и быстро промолвила:
— В отеле мы поговорим обо всем!
Когда они вошли в комнату, которую она занимала, Джейн взяла брата за руку и печально посмотрела на него. Потом она поцеловала его в лоб.
— Вот, наконец, я и нашла тебя, Аврелий! — тихо сказала она.
— И я нашел тебя, сестра! — ответил Аврелии, еще не осмеливаясь, в свою очередь, поцеловать ее.
Они сели.
— Я не писала тебе потому, что раньше хотела собрать справки… Меня так много раз обманывали… Но в том, что ты мой брат, я не сомневаюсь. Вот, смотри, я покажу тебе портреты наших отца и матери.
Она открыла шкатулку и протянула Аврелию фотографическую карточку.
Он увидал молодую женщину с грустными глазами и рядом с нею самодовольно улыбающегося дородного мужчину в сюртуке с орденской ленточкой.
Ариэль не удержался и воскликнул:
— Неужели я стану таким, как отец?
— Очень плохо, если ты не станешь таким, — тоном упрека ответила Джейн.
— Но эти морщины, брюшко…
— Старость никого не красит. Наш отец был достойнейшим человеком, Аврелий! — продолжала Джейн наставительно. — Именно это я имею в виду. Нашего отца иначе не называли, как «светлая личность». В его жилах текла благородная кровь одной из лучших фамилий Англии, он был уважаемым гражданином, верующим христианином и прекраснейшим хозяином. Он оставил тебе большое состояние, к сожалению значительно расстроенное опекунами Боденом и Хезлоном, как уверяет мистер Доталлер.
Аврелий начинал понимать, к чему ведет Джейн.
— Ну что же? Значит, в нас с тобой течет благородная кровь. Я как будто ничего не сделал такого, в чем меня можно упрекнуть.
Джейн вздохнула.
— Я не упрекаю тебя. Но меня многое огорчает… Что сказал бы наш отец, сэр Томас Гальтон, если бы узнал, что его сын циркач?
Ариэль вспыхнул.
— Но, Джейн, ты ведь знаешь, как все случилось. И в конце концов, я не нахожу ничего позорного в моей работе. Это честный труд, и я зарабатываю немало.
— Циркачей, конечно, нельзя сравнивать с бандитами и фальшивомонетчиками, — недовольно сказала Джейн, — но то, что подходит для черни, для подонков общества, не к лицу сыну лорда.
И, не давая Ариэлю возможности возразить, она продолжала:
— А твои полеты? Сейчас ты не летаешь, но я ведь знаю секрет твоих успехов. Я сама видела, как ты улетел от нас тогда в Индии. Человек летающий похож на насекомое или на птицу. Это нарушает все божеские и человеческие законы, и для нас это, наконец, просто неприлично, Аврелий! Летающий лорд — это уж что-то немыслимое! Шокинг!!! Это отвратительно! Этому нет названия…
«Летают же люди в аэропланах!» — хотел было возразить Ариэль, как сказал когда-то Лолите. Но Лолита считала его полубогом, Джейн это возмущает как что-то унизительное.
— Я знаю, что ты скажешь, Аврелий, — быстро продолжала Джейн. — Конечно, ты не виноват в том, что из тебя сделали летающего урода. Но ошибки — свои и чужие — надо исправлять… К счастью, в Англии никто не знает твоей истории, все думают, что ты учишься в Оксфорде, и все еще можно исправить. Но ты навсегда, слышишь ли, навсегда должен забыть о своих полетах, если это твое свойство нельзя уничтожить какой-нибудь операцией… Я справлялась у мистера Пирса. К сожалению, этот безумный ученый, который сделал тебя летающим… Как его фамилия?
— Мистер Хайд.
— Да. Этого Хайда уже не существует. С ним что-то произошло. Кажется, он сам захотел сделаться летающим человеком, что-то напутал и, подскочив к потолку, разбил себе голову. Кровоизлияние в мозг и смерть. Достойная смерть для такого сумасброда! — в голосе Джейн послышались злобные нотки. — К другим же ученым обращаться рискованно — это может получить огласку, да и едва ли кто поможет. Поэтому для тебя один выход — забыть о своем… пороке и никогда не прибегать к полетам, если бы даже на твоих глазах тонул ребенок… И второе, — продолжала она, едва передохнув: — Ты должен сейчас же расторгнуть контракт с цирком, бросить эту цыганскую жизнь и отправиться в Англию.
— Но я связан
