будто передо мной другой человек. — Вот чудак! Однако Милтон Рэкем — я еще никому в этом не признавался — стал для меня кем-то вроде наставника. Он видел во мне то ли приемного сына, то ли спасителя, учитывая, что его собственный сын был настроен против него.
Ньюхаус выглядит задумчивым, словно вспоминает что-то неприятное. Я начинаю тревожиться, ведь он до сих пор не съел проклятый трюфель.
— Забегать вперед нехорошо, но надо сказать, что я оказался пророком, представив, как сын Рэкема убивает его топором. Все так и вышло. Ровно три недели спустя после моего первого визита в «Корпорацию тайн». К этому времени мы с Рэкемом уже обсуждали продажу магазина, в основном по телефону. Я был далеко от Сибрука, когда мне позвонили…
Ньюхаус прикрывает рукой лицо и качает головой.
Вот так новость! Я ошеломлен. Подумать только: прежний хозяин был убит собственным сыном прямо в магазине, если не в этом кабинете!
— Выходит, над «Корпорацией тайн» тяготеет некое проклятие? — неуверенно спрашиваю я.
Ньюхаус горько усмехается:
— Проклятие? Сейчас? Разумеется, нет. «Корпорация тайн» — весьма успешный, даже культовый магазин. Вы бы знали это, Чарльз, если бы тоже занимались книготорговлей.
Может показаться, что он хочет обидеть меня, но это не так. Ньюхаус улыбается мне, словно глупцу, невежде, которому симпатизируют и быстро все прощают. Поэтому я с ним соглашаюсь: действительно, я не занимаюсь книготорговлей.
— Самое страшное, что убийца, сумасшедший «мальчуган», покончил с собой в подвале магазина. Даже теперь там темно и сыро, я стараюсь не спускаться туда без особой нужды. — (А еще говорит, что магазин не проклят! Магазин, может, и нет, а вот подвал уж точно!) — Видимо, топор оказался слишком тупым, и «мальчуган» перерезал себе горло канцелярским ножом, который найдется в любом книжном.
Ньюхаус поднимает нож, до того скрытый от меня за стопкой гранок, и показывает — ведь я незнаком с книготорговлей и не имею понятия, что это такое. (Я видел множество канцелярских ножей, но как-то странно видеть этот нож в таком элегантном кабинете, да еще и прямо на столе Аарона Ньюхауса!)
— После этой двойной трагедии магазин перешел к ипотечному банку, так как под него выдали ссуду. Спустя несколько недель я закрыл сделку по его приобретению. Цена оказалась более чем умеренной, ведь других покупателей не нашлось, — мрачно усмехается Ньюхаус. — Но хватит забегать вперед. В истории несчастного Милтона Рэкема есть еще кое-что интересное. Я спросил у него, как он узнал об этом книжном магазине, и он ответил, что случайно. Осенью тысяча девятьсот пятьдесят седьмого Рэкем ехал вдоль побережья в штат Мэн, остановился на Хай-стрит в Сибруке и увидел его. Тогда магазин назывался «Детективные книги и канцелярия Слейтера». «Чудесный был вид! — рассказывал Рэкем. — Солнечные зайчики скачут по стеклам высоких окон, и эти прекрасные особняки по соседству!» Слейтер в основном торговал добротными канцелярскими товарами, но предлагал также достойный выбор книг как в твердом переплете, так и в мягких обложках. Не только произведения для массового читателя, но и книги для более разборчивой публики: Роберт Чамберс, Брэм Стокер, М. Р. Джеймс, Эдгар Уоллес, «Саломея» Уайльда, Говард Лавкрафт. Слейтер особенно чтил Эрла Стэнли Гарднера, Рекса Стаута, Джозефину Тэй и Дороти Ли Сэйерс, любимых авторов Милтона Рэкема. Высокие шкафы из красного дерева уже тогда стояли на своих местах. Рэкем не уставал напоминать, что мебель в те времена стоила заоблачных денег. Еще в магазине встречались странные, но занятные вещицы: старинные карты, глобусы и так далее. «Вроде сундука с сокровищами на дедушкином чердаке, у которого ты завороженно сидишь долгими дождливыми вечерами», — говорил Рэкем. Он увлеченно осматривал магазин, с каждой секундой чувствуя, что вернулся в давно знакомое место. Выглянув в окно, он увидел Атлантический океан и ощутил «благоговейный трепет перед его величественной красотой». Да, Милтону Рэкему хватило одного взгляда, чтобы без памяти влюбиться в магазин. Выяснилось, что Амос Слейтер подумывал о его продаже. Магазин достался ему по наследству. Любовь к книгам и книготорговле он сохранил, но прежней юношеской страсти больше не испытывал и собирался вскоре выйти на пенсию. Молодой Милтон Рэкем обрадовался нежданной удаче. Три недели спустя, с одобрения жены, он отправил Амосу Слейтеру предложение о покупке, и тот принял его почти без раздумий.
Ньюхаус говорит чуть озадаченно, словно желает убедить слушателя в правдивости своей фантастической истории. Ему важно, чтобы в нее поверили.
— «Моя жена, — говорил Милтон Рэкем, — смутно предчувствовала неприятности, но я не придал этому значения. Я был по уши в нее влюблен, предвкушал, как брошу высокопарный Гарвард, где все равно не мог рассчитывать на постоянное место, и займусь более честным, как мне тогда казалось, трудом. Мы с Милдред взяли ипотеку на тридцать лет, внесли первичный взнос через риелтора и отправились в магазин в качестве новых хозяев. Когда Амос Слейтер передал нам ключи, моя жена мимоходом спросила, как магазин достался ему, и Амос рассказал ей жуткую историю, словно хотел снять камень с души».
«„Книжный магазин Слейтера“, — это уже слова Амоса Слейтера, переданные Милтоном Рэкемом, — был открыт его дедом Барнабасом в тысяча девятьсот двенадцатом году». Дед Слейтера «любил книги больше, чем людей», что не мешало ему дружить с Амброзом Бирсом, который, насколько известно, поощрял литературные амбиции Барнабаса. Слейтер поведал Рэкему невероятную историю: в одиннадцать лет он зашел в дедов магазин после школы и ему предстало видение. Магазин был пуст. «Ни посетителей, ни продавцов, ни деда. Но когда я спустился в подвал и включил свет, то увидел деда висящим на балке. Он выглядел удивительно прямым и неподвижным, лицо было милосердно отвернуто, но это, несомненно, был дед. Я остолбенел и долго не мог пошевелиться, не веря своим глазам. Так испугался, что даже не вскрикнул. Мы с дедом Барнабасом никогда не были близки. Он редко обращал на меня внимание, лишь изредка подшучивал: „Ты мальчик или девочка? А ну говори!“ Старик Слейтер был со странностями. Обычно ходил с отрешенным видом, но мог резко вспылить, мало чем интересовался, но если интересовался, то пылко. Он хотел наладить успешную торговлю, но к клиентам относился свысока и цинично высказывался о людях вообще. Видимо, он подкатил к балке передвижную стремянку, накинул на шею петлю, взобрался по ступенькам и оттолкнул лестницу. Умер он страшной, мучительной смертью, от удушения, извиваясь и брыкаясь несколько минут, пока не задохнулся… Жуткий вид дедова тела на балке навсегда остался в моей памяти. Не знаю толком, что произошло дальше. Наверное, я лишился чувств, а очнувшись, кое-как выбрался из
