Таглиос. Операция на мозге
Прежде чем Тобо поможет моим женщинам, мне и лучшим лекарям из числа Детей Смерти предстоит помочь ему с исцелением его проломленной головы. Таглиосские тюремщики и пальцем ради него не шевельнули. Тобо уже прошел две трети пути к одинокой могилке.
Еще при нем в Отряде не осталось нюень бао. Горстка тех, кто добрался вместе с нами до Таглиоса, очень скоро смылась на свои родные болота.
Тобо требовалась искусная операция по извлечению из мозга более десяти острых осколков кости. Большую часть работы я выполнил сам, а то, чего я не смог сделать моей покалеченной рукой, сделали коллеги. Операция продолжалась двенадцать часов. И все это время при мне находилась Шукрат. Иногда казалось, что через мое плечо заглядывает дух его покойной матери.
Я свалился спустя секунду после завершения операции, полностью исчерпав все физические и душевные силы. Кто-то сжалился надо мной и уложил в постель.
141
Таглиос. Дела семейные
Наверное, был уже день. Стоял сезон дождей, и раскаты грома сотрясали старые казармы серых. Шум ливня пожирал почти все прочие звуки. Стало холодно. Когда дождь прекратится, жара вернется. А воздух станет таким жарким и влажным, что можно будет готовить овощи на пару.
Постепенно ветер усилился настолько, что стены казарм заходили ходуном. Посыпался град, да какой крупный! Скоро на улицах будет полно ребятишек, собирающих ледяной урожай. Некоторые наверняка получат ушибы и ссадины, такое часто случается.
Появилась Шукрат. Вид у нее был не очень радостный. Следом шла Сурувайя с едой и питьем.
– Как дела? – спросил я. – Инфекция?
Шукрат на секунду замялась:
– О нет. С Тобо все в порядке. Недавно даже пришел в себя на минуту.
Ясно. Я и без слов понял, в чем проблема. Я вскочил так быстро, что едва не упал.
– Спокойно! – рявкнула Шукрат. – Спешка до добра не доведет. – И, желая меня успокоить, добавила: – Ты никому не поможешь, если не возьмешь себя в руки.
Она была права. Старик вроде меня, да еще с такой профессией, за свой век не раз убеждался в справедливости этих слов. С ума может свести не только страх, но и сильное волнение. Отдаваясь чувствам, мы совершаем глупости. И вынуждены расхлебывать их последствия до конца своих дней.
Я несколько раз глубоко вздохнул и выпил холодной воды. А потом сказал себе, что меня не выбьют из колеи даже наихудшие известия, потому что всю жизнь я имел дело именно с такими.
– Веди, – велел я Шукрат.
Солдаты живут. И плохие известия – часть жизни.
У Госпожи и Бубу я застал Аркану и белую ворону. Мимо меня прошмыгнула Сурувайя и выскользнула за дверь, пробормотав на ходу слова благодарности за то, что я избавил ее сына от худших последствий совершенной им глупости.
Физически я тоже чувствовал себя паршиво. И сюда добирался с помощью трости.
Обе мои женщины неподвижно лежали на спине, и я не сразу понял, у кого из них наступил кризис. По полочке над кроватью Госпожи взад и вперед расхаживала ворона. Уставшая Аркана скорчилась на стуле возле моей дочери.
Сначала я подошел к жене.
Госпожа дышала. Еле-еле. И каждый судорожный вздох давался ей с огромным трудом. Я застонал.
– Я мог бы сделать ей надрез на горле, – пробормотал я.
Такая операция может спасти ей жизнь – но нанесет ощутимый ущерб женскому самолюбию. След выглядит весьма непривлекательно.
Потом я повернулся к дочери – и почувствовал облегчение. И стыд, оттого что облегчение было очень большим.
Солдаты живут.
Бубу скончалась. Только что.
А я опоздал. И меня захлестнула мучительная боль утраты.
– Рядом с ней все время кто-то был, папуля, – сказала Аркана. – Просто ей не хотелось жить дальше. – Она заставила меня опуститься на стул.
– О, это я понимаю. Жизнь потеряла для нее смысл. Ведь мы отняли у нее все, что было ей дорого. Но пусть даже я знаю здесь, – я постучал себя по голове, – что она хотела покинуть этот мир… все равно это знание не помешает мне истекать кровью здесь. – Я стукнул себя в грудь. Потом глубоко вздохнул и медленно выдохнул. – Найди Сурувайю, пусть вернется.
Когда низкорослая шадаритка вошла, я попросил:
– Купи как можно больше льда.
Я прикоснулся к Бубу. Она была еще теплой.
– Зачем? – удивилась Шукрат. – Что ты собираешься делать?
– Отвезу ее в ледяную пещеру.
Нам в любом случае предстояло вернуться, чтобы провести Детей Смерти через плато и сдержать данное Шиветье обещание. Так что лучше раньше, чем позже.
Белая ворона негромко каркнула, привлекая мое внимание.
– Она первая в моем сердце, – сообщил я вороне. – И если иного способа спасти ее нет, я положу ее там рядом с тобой.
Сурувайя вышла. Надеюсь, ей удастся купить лед. А если кое-кто не даст ей на это денег, то у меня появится искушение переломать кое-кому кости.
Я даже думать не стал, как на месте Капитана отнесся бы к подчиненному в моем нынешнем состоянии. Есть бессмертные слова: «Так надо».
Вскоре принесли первую порцию льда – четверть тонны. Бубу выбрала для смерти очень удачный момент. Мы засыпали ее градинами, обмотали толстыми одеялами и накрепко их сшили. Летающее бревно Госпожи, перенастроенное на подчинение Аркане, выдержит такой вес.
Меня грыз червь сомнения. Не терпелось перевезти девушку под спасительные своды пещеры, пока природа не взяла свое. И в то же время не хотелось покидать Тобо и жену: вдруг им станет хуже, а я не смогу помочь?
– Можешь на меня положиться – сделаю все, чтобы Тобо поправился, – заверила Шукрат. – А как только он окрепнет, заставлю его помочь Госпоже. Если ты к этому времени не вернешься. А теперь иди. И делай то, что надо сделать.
– Пойдем, папуля, – позвала Аркана. – Когда наберем высоту, лед будет таять медленнее.
– Да. Шукрат… если что-то пойдет не так. Раздобудь побольше льда и лети к нам. Может, Шиветья сумеет помочь.
Перед отлетом я зашел к Суврину и рассказал ему о своих планах, чтобы он знал, как следует поступить, если судьба распорядится так, что Костоправ уже не вернется.
