почти всё время в числе последних, владение холодным и огнестрельным оружием тоже на уровне новобранца-красноармейца, Но… все наблюдатели отмечают что по сравнению с первым его днём когда он чуть не умер во время пробежки, прогресс есть. Очень маленький но, всё-таки, он заметен. Теперь Саша уже не лежит пластом после финиша а бодро ковыляет… – рассмеялся, не выдержав, Берия.
Сталин тоже усмехнулся в усы, видимо, представив незадачливого Александра, который, охая и держась за бока, медленно тащится в столовую на завтрак.
– Ещё все они докладывают что он, несмотря на свои неудачи, не сдаётся а пытается соответствовать нормативам и требованиям лагеря. Сила духа у него явно есть, только телу не хватает выносливости, что вполне естественно, ведь он раньше никогда не пытался быть осназовцем… Зато он делает успехи на лекциях, помогает разбирать финский конфликт и присоединение Прибалтики… – продолжал докладывать Лаврентий, вспоминая все подробности докладов. – К нему в лагерь откомандировали стенографистку, сержанта НКВД, которая ему нравится. Ради неё он уже умудрился подраться с одним из курсантов, из-за чего оба едва не угодили под несколько нарядов по лагерю. Кстати, у него появилось прозвище – Засоня! – снова улыбнулся Берия.
– Засоня? – хмыкнул Сталин, с интересом взглянув на него. – Почему Засоня?
– В первый день учёбы встал самым последним, поэтому дежурный по лагерю так его назвал. Теперь это его чуть ли не официальное прозвище… – рассмеялся Берия, но быстро умолк, видя что Вождь не поддержал его, оставшись задумчивым.
– Скажи-ка мне, Лаврентий, он точно теперь уверен что является твоим младшим командиром? Его хорошо в этом… убедили? – внезапно спросил Иосиф Виссарионович, остро взглянув на него.
– Так точно, товарищ Сталин, не замечено ни единой попытки рассказать кем он является на самом деле или же откровений о будущем! – доложил Берия, разом отбросив весёлость.
– Что ж, тогда ладно… Так что ты планируешь делать с ним дальше? – вернулся Вождь к началу разговора.
– Я считаю что надо продолжать обучать его в лагере и держать под плотным наблюдением. Уверен, что он ещё нам пригодится! – ответил Лаврентий, внутренне напрягшись. – Даже после того как Александр рассказал нам подробности, думаю, пользы от него нам будет всё равно больше от живого чем от мёртвого. Все возможные попытки потенциальных врагов узнать от него информацию о проекте "Потомок" обречены на провал. Установка в его голове сработает если он попытается рассказать об этом, неважно, добровольно или под пытками.
– А ты уверен, Лаврентий, что он рассказал нам ВСЁ? – спросил Сталин, продолжая смотреть на него прищуренным взглядом. – Возможно, кое-что он утаил?
– Конечно, товарищ Сталин, я абсолютно уверен что он рассказал нам НЕ всё… – позволил себе скупую улыбку Берия. – Насчёт будущих военных событий и техники, думаю, был почти правдив, но вот что касается нашей политики и некоторых личностей… Вот здесь всё не так очевидно.
Сталин одобрительно кивнул, отдавая должное проницательности своего наркома.
– Продолжай.
– По словам нашего сотрудника, который гипнотизировал его, при допросе человека в таком состоянии есть разные нюансы. В частности, нужно задавать правильные вопросы, прямые и без всяких двойных смыслов. Но так как мы не знаем что спрашивать то и получить правдивые ответы можем не всегда. К тому же, допрашиваемый мог элементарно забыть ту информацию, которую мы спрашиваем. Например, если попросить его зачитать список предателей то он может назвать пару-тройку фамилий, тех кого помнит. Но если прямо спрашивать другие фамилии, виновен ли этот человек, то его память может как бы получить толчок и подтвердить или опровергнуть его вину. Но мы просто не знаем про кого ещё спрашивать! Человеческий мозг очень сложная штука, Иосиф Виссарионович, поэтому вполне может быть что мы знаем не всё что хотели бы… – признал Берия, пытаясь оправдаться за свою гипотетическую вину.
В кабинете снова повисло молчание. Вождь глубоко задумался а Берия не решался потревожить его. Наконец, Сталин шевельнулся и поудобнее устроился на стуле:
– Ладно, оставим пока этого Александра… Возможно, он и правда ещё как-то пригодится. Ты мне вот что скажи, Лаврентий, ты на завтра и послезавтра всё подготовил?
– Так точно, товарищ Сталин, все нужные люди оповещены и морально настроены к завтрашней встрече. Сейчас готовятся и приводят себя в порядок! – доложил Берия.
– Хорошо! – кивнул Вождь, в который раз занявшись своей трубкой. Он начал забивать в неё табак, не торопясь и со знанием дела.
Раскурив её, Иосиф Виссарионович пыхнул дымом и спросил:
– А как там идёт дело с нашей особой группой?
Берия понял о чём его спрашивали. Речь шла о группе ликвидаторов, которая должна была заняться главным виновником сокрушительного провала советской разведки – эсэсовцем Гюнтером Шольке. Именно из-за этого поганца погибли и были схвачены десятки советских резидентов в рейхе и сочувствующих СССР, особенно, самый осведомлённый агент работающий в гестапо, информацию от которого было трудно переоценить. Наказать его стало для Лаврентия не только делом чести но и, в какой-мере, личным делом. Ведь не только его карьера но и сама жизнь повисла на волоске! Ещё немного и Вождь бы приказал его сместить или даже казнить за такое дело, хоть он и не был прямо виноват в этом. К счастью, пока пронесло но Берия не намерен был больше подвергаться опасности из-за всезнающего немецкого ублюдка. Наказание за это только одно – смерть!
– Особая группа два дня назад из Мурманска отплыла морем в Швецию чтобы оттуда направиться в Германию. Такая легенда была разработана чтобы не позволить гестапо слишком быстро обратить на них внимание. Документы приготовлены, все участники группы хорошо говорят по-немецки, есть опыт работы за границей! – отрапортовал Лаврентий.
Он сам, лично готовил группу, подбирал для неё людей и был уверен что они, скорее, погибнут чем отступят от цели. Все они были сработаны друг с другом и на их счету уже были несколько выполненных заданий.
– Никто из них, не при каких обстоятельствах не должен будет попасть в руки гестапо живыми! Если не будет возможности для эвакуации, пусть принимают бой! – внушительно сказал Сталин, сверкнув глазами.
– Они все проинструктированы на этот счёт и прекрасно понимают риск, товарищ Сталин! – заверил его Лаврентий. – Более того, в группе есть мой сотрудник, имеющий приказ в безвыходном положении
