расовым расколом. После 2006 года мы обнаружили, что избиратели, относящие себя к черной или смешанной расе (чуть более половины населения), гораздо чаще поддерживали ПТ, чем те, кто относил себя к белым, даже после контроля над другими социально-экономическими характеристиками.
Тот факт, что голосование за ПТ развивалось в этом направлении, соответствует политике, которую партия проводила, находясь у власти. Начиная с 2002 года, правительства ПТ сосредоточили свои усилия на сокращении бедности, в частности, с помощью программы социальных выплат, известной как Bolsa Familia. Доходы бразильцев из групп с низким уровнем дохода, особенно в беднейших регионах страны, резко выросли, что сделало Bolsa Familia и ПТ очень популярными среди сельскохозяйственных рабочих, бедных крестьян, домашней прислуги, низкооплачиваемых работников сферы обслуживания и строительства и так далее. Напротив, среди работодателей таких работников эти социальные программы часто рассматривались как очень дорогостоящие и как подстрекательство к деструктивным требованиям по заработной плате. Правительства ПТ также значительно увеличили минимальную заработную плату, реальная стоимость которой резко упала при диктатуре, но была восстановлена в 2010-х годах до уровня 1950-х и начала 1960-х годов. ПТ также разработала программы по предоставлению льготного доступа в университеты для обездоленных чернокожих и лиц смешанной расы, которые ранее были недостаточно представлены в университетских кампусах.
РИС. 16.15. Политизация неравенства в Бразилии, 1989-2018 гг.
Интерпретация: В период 1989-2018 годов голосование за ПТ (рабочую партию) в Бразилии стало все более четко ассоциироваться с более низким уровнем дохода и образования, чего не было на первых выборах после окончания военной диктатуры. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.
Мало кто спорит, что эта политика перераспределения в сочетании с расширением классового раскола заставила традиционные бразильские элиты искать способы вернуть контроль над ситуацией. Это желание привело к импичменту и отстранению Руссефф в 2016 году, а затем к избранию Болсонаро в 2018 году. Болсонаро представляет себя как лидера, который положит конец дрейфу страны в сторону социализма. Он не скрывает своей симпатии к военной диктатуре или рвения к восстановлению социального порядка, соблюдению прав собственности и поддержанию безопасности. Как и Трамп, он опирается на эксплуатацию расовых противоречий и ностальгию по превосходству белых в стране, где "белые" официально больше не являются большинством. Несмотря на это, очевидно, что эрозия популярности, которая естественно приходит с приходом к власти в любой демократической стране, также сыграла свою роль в гибели ПТ, как и очевидная ограниченность политики, которую она проводила в период с 2002 по 2016 год. Партия не смогла серьезно бороться с проблемой коррупции в Бразилии, чему она способствовала, принимая тайные платежи в стране, где финансирование политических партий и СМИ никогда не регулировалось должным образом. Конечно, эти недостатки были связаны с тем, что избирательная система и институты Бразилии делают очень трудным формирование парламентского большинства. Несмотря на неоднократные громкие победы президента, набравшего во втором туре с 2002 по 2010 год значительно более 50 процентов голосов, ПТ никогда не могла собрать большинство депутатов в поддержку своей политики. Для принятия законов и утверждения бюджета ей приходилось торговаться с другими политическими группировками. Также ПТ никогда четко не объясняла необходимость большей прозрачности общественной жизни и реформы финансирования избирательных кампаний, поэтому создавалось впечатление, что она приспосабливается к существующей системе со всеми ее недостатками.
Отметим также, что результаты ПТ в сокращении неравенства имели свои плюсы и минусы. Хотя люди, находящиеся в нижней части спектра доходов, явно выиграли от ее политики: в 2002-2015 годах доля национального дохода, направляемая в нижние 50%, увеличилась, это улучшение произошло полностью за счет среднего класса, или, точнее, тех, кто находится между нижними 50% и верхними 10% распределения доходов; те, кто находится в верхних 10%, ничего не потеряли и смогли сохранить свое положение (которое в случае Бразилии является необычайно сильным). Действительно, в период 2002-2015 годов доля верхнего 1 процента в распределении доходов увеличилась: она осталась вдвое больше, чем доля нижних 50 процентов. Эти разочаровывающие и парадоксальные результаты легко объяснить: ПТ никогда не пыталась провести настоящую фискальную реформу. Средний класс, а не богатые, платил за ее социальную политику по той простой причине, что ПТ никогда не атаковала регрессивную налоговую структуру страны: В Бразилии высокие косвенные налоги и налоги на потребление (например, до 30 процентов на счета за электричество), в то время как по историческим причинам в стране практически нет прогрессивного налогообложения доходов или богатства (например, налог на самые крупные наследства ограничен 4 процентами).
И снова эти недостатки политики проистекают не только из доктринальных и идеологических ограничений, но и из отсутствия адекватного парламентского большинства. Будь то в Бразилии, Европе или США, невозможно снизить неравенство настолько, насколько хотелось бы, не трансформировав также политический, институциональный и избирательный режимы. Отметим также, как и в Индии, важность внешнего влияния. Совершенно очевидно, что Луле и ПТ было бы гораздо легче продвигаться вперед с прогрессивными налогами на доходы и богатство, если бы такая налоговая политика пользовалась широким международным одобрением, как это может произойти в будущем. С другой стороны, нынешняя гонка на дно среди стран , участвующих в налоговой конкуренции друг с другом, может усилить неэгалитарную и идентичную ориентацию Болсонаро и его националистических консерваторов, как это произошло с Моди и BJP в Индии.
Идентичность и классовые различия: Границы и собственность
Бразильский случай, как и индийский, показывает, почему для понимания политической динамики, связанной с неравенством и перераспределением, необходимо смотреть не только на Запад. В период 1990-2020 годов, когда лево-правое классовое расслоение, преобладавшее в Европе и США с 1950 по 1980 годы, разрушалось и находилось на грани краха, в Индии и Бразилии возникали другие типы классового расслоения, каждый из которых шел своим особым социально-политическим путем и демонстрировал свои специфические недостатки и возможности. Вариации между этими различными траекториями показывают, что политический и идеологический конфликт в основе своей многомерен.
В каждом изученном нами случае можно четко выделить два типа раскола: идентитарный и классовый. Идентитарный раскол вращается вокруг вопроса о границах, то есть о границах политического сообщества, с которым человек себя идентифицирует, и об этно-религиозном происхождении и идентичности его членов. Классовое расслоение вращается вокруг вопросов социально-экономического неравенства и перераспределения, и особенно вокруг вопроса богатства. Эти расслоения принимают различные формы в Европе и США, Индии и Китае, Бразилии и Южной Африке, России и на Ближнем Востоке. Но в большинстве обществ мы находим оба измерения, обычно с многочисленными разветвлениями и поддиапазонами.
В широком смысле классовое расслоение может победить
