Ознакомительная версия. Доступно 56 страниц из 276
– Биология занимала все мое время и мысли.
– Но ты смотрела в ночное небо… видела разные феномены. Видела световые линии, которые время от времени прочерчивали темноту?
– Безусловно. Хотя ни разу не слышала попытки объяснения.
– Я слышала. Наша атмосфера с увеличением высоты становится тоньше. Это доказано теми, кто поднимал в горы приборы для измерения давления воздуха. Если это так, логика указывает на то, что уменьшение давления – процесс постоянный и на какой-то высоте просто не будет воздуха.
– Я знаю эту теорию и согласна с ней. За пределами атмосферы воздуха нет, и там царит пустота.
– Но материя существует и в пустоте. Мы видим луну и звезды. А теперь подумай вот о чем. Птица летит быстрее рыбы, потому что движется в менее плотной среде. Если что-то движется в пустоте, то скорость этого «что-то» может быть сколь угодно большой. Такой большой, что частички материи, двигающиеся сквозь пустоту, маленькие частички, подчиняясь законам динамики, смогут при торможении разогреваться. Даже светиться.
Акотолп закрыла глаза, глубоко задумавшись. Открыла и выразила согласие:
– Спорить тут не с чем. Хочется знать, как это связано со случившимся.
Эссокел ответила после долгой паузы:
– Я предлагаю тебе рассмотреть такой вариант: большая частица из пустоты попадает в атмосферу. Размером с булыжник, дерево… гору. Что после этого произойдет?
– Тогда, – говорила Акотолп медленно, пребывая в глубоком раздумье, – тогда эта гора скорости заставит воздух яростно светиться. Упадет в океан. Если размеры ее будут достаточно велики, если двигаться гора будет достаточно быстро, она даже может пронзить воду и удариться об океанское дно. Ударная волна пойдет по земле, будет слышна на больших расстояниях. Вода двинется на берег. Я потрясена твоей мудростью и интеллектом.
– Это еще не все. С того дня небо ни разу не очистилось от облаков, постоянно идут черные дожди, несомненно от пыли и грязи, попавших в атмосферу при ударе. Сколько дней идет дождь?
– Много. Я веду счет.
– Я тоже. И последняя тревожная мысль. Что произойдет, если облака и дальше будут закрывать небо? Что будет, если тепло солнца уже не согреет нас? Что в этом случае случится с нами?
Акотолп-биолога качнуло от боли, мысль эта вызвала у нее такой ужас, что она едва не потеряла сознание. А придя в себя, увидела, что Эссокел поддерживает ее. Не будь рядом подруги, она упала бы на землю.
– Мы все умрем. Без солнца не будут расти зеленые растения. Когда они умрут, умрут животные, которые ими питаются. Когда они умрут – умрут иилане’. Неужели так будет?
– Я не знаю. Но боюсь худшего. Я проводила тщательные замеры. Температура падает с каждым днем. Нам не выжить без тепла, без солнца.
– Облака должны разойтись! – воскликнула Акотолп. – Должны. Иначе…
Она не закончила мысль. Нужды в этом не было. И тяжелое молчание нарушила уже Эссокел.
– Сейчас мы пойдем в город. И расскажем эйстаа…
– Ничего. Если всему тому, о чем мы говорим, суждено случиться, мы беспомощны, бессильны что-либо предотвратить. Вместо того чтобы принести им смерть, мы принесем счастье и удовольствие. Будут тепло, крыша над головой, еда. Если… то, что мы обсуждали… произойдет, дальнейшие дискуссии не потребуются. Все будет ясно глупейшей фарги.
Акотолп не ошиблась. Эссокел и груз, который несли ее фарги, вернули в город радость и блага цивилизации. Хесотсаны для охоты, вкусное сладкое мясо и все такое. Во вьюках лежали тысячи плащей, ибо экспедиции пришлось преодолевать перевалы с холодным воздухом. Плащи пришлись очень кстати: ночи становились все холоднее, а плащи, безмозглые существа, если их хорошо кормили, имели высокую температуру тела. На вождей города плащей хватало, так что спали они хорошо. Фарги приходилось сбиваться в кучу и в молчании дрожать от холода.
Но радость длилась недолго. Даже глупейшие из фарги, только вышедшие из моря и неспособные говорить, видели, что холоднее становятся не только ночи, но и дни. Рыбы стало меньше. Облака не расходились, солнце не появлялось, растения умирали. Животные, которых они ели, становились все более худыми и костлявыми, потому что травы им доставалось все меньше. Однако питались они неплохо, и в энзимных садках оставалось мясо. С животными дело обстояло гораздо хуже: их не убивали – они умирали. И пришел час, когда эйстаа вызвала двух ученых. Рядом с ней на поляне стояла Великреи.
– Послушайте, что говорит мне охотница, – мрачно изрекла эйстаа.
– Онетсенскаст, которого сейчас рубят на части, пойдет в мясные садки. Это последний. Все остальные мертвы, поля пусты.
– Что происходит… что нас ждет? – спросила эйстаа. – Вы – иилане’-ученые, вы должны знать.
– Мы знаем, – ответила Акотолп, пытаясь сохранить спокойствие в речи и движениях. – Мы скажем тебе, эйстаа. – (Охотница не заметила, как ей знаком предложили уйти.) – Ты сообщила информацию, Великреи. Возвращайся в свой лес.
Акотолп подождала, пока на поляне они не остались втроем. И теперь уже не пыталась изгнать горе и отчаяние из своего голоса.
– Солнце приносит нам жизнь, эйстаа. Если солнце не засветит вновь, мы умрем. Облака убивают нас.
– Я вижу, что происходит… но не понимаю.
– Это жизненная цепочка, – ответила ей Эссокел. – Она начинается в клетках растений, где солнечные лучи превращаются в пищу. Рыба и устузоу едят растения и живут. Мы, в свою очередь, едим их плоть… и мы живем. – Она наклонилась, вырвала пучок желтеющей травы, подняла. – Трава умирает, они умирают, мы умираем.
Эйстаа, застыв, как скала, смотрела на траву. Наконец повернулась к Акотолп:
– Правда?
– Абсолютная правда.
– Разве мы не можем наполнить садки, запастись едой, переждать, пока не разойдутся облака и не выглянет солнце?
– Мы можем… и мы попытаемся. Мы также запасем и семена, чтобы засеять поля, как только солнце вернется.
– Это надо сделать. Я отдам такой приказ. Когда солнце вернется?
Ей ответило молчание. Эйстаа ждала, ярость в ней закипала, наконец она не выдержала:
– Говори, Акотолп! Я приказываю тебе говорить! Когда вернется солнце?
– Я… мы… не знаем, эйстаа. Но если оно не вернется скоро, мир, в котором мы жили, исчезнет. Виды, однажды исчезнувшие, не возвращаются. Мы – один из таких видов. Мы важны только для самих себя. Если же брать биосистему в целом, наша важность соизмерима с этим пучком травы. И нет нам радости в том, что жизнь будет продолжаться, даже если облака останутся навсегда. Это будет другой мир, которого нам не узнать. В нем будут существовать гораздо более устойчивые формы жизни, способные выдержать значительные перепады температур и переменчивые климатические условия. Мы не можем. Мы не выживем в том мире. Нам необходимы те условия жизни, к которым мы привыкли. Я боюсь, Эссокел и я много раз обсуждали этот вопрос, что наше время закончилось…
Ознакомительная версия. Доступно 56 страниц из 276
