Книга Одержимый ветреной нимфой - Джосс Вуд

Стоя у окна парадной гостиной «Берлоги», Лахлин пальцем отвела в сторону штору, чтобы проверить, не идет ли высокий, широкоплечий белокурый мужчина по тротуару к зданию. Нет. Рэйми не было.

Через день после переезда из квартиры Рэйми в сопровождении дородного и необщительного телохранителя по имени Джек Лахлин разослала сообщение в семейном групповом чате, попросив семью Баллантайн о встрече с ней в удобное для них время, чтобы обсудить ее будущее. Рэйми она тоже пригласила. И хотя умом она понимала, что ему не надо участвовать в этом разговоре, ее душа говорила о другом.

Лахлин ужасно скучала по нему. Они не виделись всего несколько дней, но она уже не находила себе места. Она хотела найти способ дружить с ним, сохранять платонические отношения. Возможно, в будущем они смогут быть вместе.

Рэйми не лгал ей, и она не могла обвинять никого, кроме себя, за свое нынешнее настроение. Она не должна была спать с ним, не должна была в него влюбляться. Он – единственный человек, которого ей следовало сторониться. Но тогда она никогда бы не узнала его, не услышала его глубокого смеха, не поняла, какой он удивительный друг.

Лахлин расправила плечи. Она скучает по Рэйми, но не сожалеет ни об одной минуте, проведенной с ним. Он не только подарил ей удивительный секс, перевез в свою квартиру, но и помог разобраться с ее прошлым.

Ей хотелось иметь с ним хоть какой-то контакт, но Рэйми должен первым проявить инициативу. Услышав шаги у себя за спиной, Лахлин отпустила штору и улыбнулась Линцу, который поцеловал ее в висок.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросил он.

Лахлин кивнула.

– Ну, ладно. – Линц нахмурился и провел большим пальцем под ее правым глазом. – Ты по-прежнему плохо спишь, Лах?

– Да.

– Это из-за Рэйми?

Рэйми и Линц – друзья детства. Она не станет причиной их раздоров. Хотя она не может сказать о Рэйми ничего плохого. Он не любит ее, его интересует только секс.

– Никто не виноват, кроме меня самой, Линц.

Он нахмурился.

– Я люблю Рэйми, как брата, но я еще не встречал никого упрямее его. Он упрямее Джегера и Бека.

– И все равно я не хочу, чтобы ты обвинял его в этом, – настаивала Лахлин. – А вообще, я прошу тебя кое-что сделать для меня.

Линц кивнул, и Лахлин взяла свою сумку со стула, где она оставила ее раньше, и вытащила из нее маленькую коробочку. Волнуясь, она вручила коробочку Линцу, который открыл крышку. Лахлин провела пальцем по необычному кольцу, сделанному из метеорита, янтаря и платины, и вспомнила, как Рэйми разглядывал кольцо на балконе две недели назад.

– Ты подарил мне это кольцо, и я не хочу показаться неблагодарной, но оно нравится Рэйми. Он любил Коннора, а я не стану носить это кольцо. Пусть его носит Рэйми.

Линц ничего не сказал, поэтому Лахлин попыталась отобрать у него кольцо.

– Прости, я обидела тебя. Ты подарил мне кольцо, и я должна была оставить его у себя. Забудь о моей просьбе, ладно? – тихо сказала она и покраснела.

Линц закрыл коробочку с кольцом, положил ее во внутренний карман куртки и улыбнулся. Крепко обняв Лахлин за плечо, он произнес:

– Я люблю тебя, Лах, потому что ты дочь Коннора. Но самое главное, ты нравишься мне как человек. Ты удивительная.

Лахлин почувствовала, как слезы обжигают ее горло. Она положила голову на плечо брата, желая ощутить его силу и поддержку, потому что силы ей еще понадобятся.

Хотя Рэйми записал интервью братьев и сестер Баллантайн для самого популярного утреннего чат-шоу в городе, он не собирался его смотреть. Ему не надо было знать, в отличие от большинства горожан, тонкости финансового урегулирования отношений Баллантайнов со своей недавно обретенной сестрой.

Он сопротивлялся искушению два дня, а потом, проклиная всех и вся, все-таки включил интервью. Он нашел эпизод с Лахлин, наклонился вперед в своем кресле и уставился на нее. На ней было красновато-розовое платье, облегающее ее изящное тело, а на губах – помада соответствующего оттенка. Стилист сделал ее обычно гладкие волосы немного взъерошенными, и Рэйми это понравилось. Ее темно-голубые глаза были, как всегда, широко раскрыты. Слева от Лахлин сидела Сэйдж, а справа – Линц. Присмотревшись, Рэйми заметил, что у Лахлин дрожат пальцы.

Она была ужасно напугана, но хорошо скрывала это.

Рэйми следовало быть там. Он должен был стоять рядом с Лахлин и поглаживать ее по спине, пытаясь отвлечь. Ему надо было держаться за пределами камер, чтобы Лахлин его видела и чувствовала его поддержку, говоря с претенциозными интервьюерами.

Но Рэйми там не было, потому что он оказался не только размазней, но и паршивым другом. Но быть просто другом Лахлин он не сможет. Рэйми любит ее, но не верит, что их отношения выдержат испытание временем. Это слишком большой риск.

Она говорила, что быть одиноким намного проще.

– Итак, расскажите мне о деньгах.

Сэйдж взяла Лахлин за руку и сжала ее, стараясь приободрить. Никто из Баллантайнов не вылез вперед, чтобы ответить на вопрос дотошного интервьюера. Лахлин откашлялась, и Рэйми затаил дыхание, гордясь тем, как она отстаивает свое право быть членом семьи Баллантайн.

– Мы не готовы делиться подробностями семейных отношений, Лора, но мои братья, сестра и я решили основать фонд поддержки детей из малообеспеченных семей, которые живут с родителями, страдающими от депрессии. Помимо работы архивариусом и историком семьи Баллантайн, я буду управлять фондом при помощи и поддержке моих братьев и сестры.

Рэйми сглотнул подступивший к горлу ком. Он понял, что имела в виду Лахлин: деньги, которые ей предложили в качестве наследства от Коннора, будут направлены в этот фонд. Линц мог согласиться на это только в одном случае: если Лахлин взяла свою часть активов Баллантайнов.

Рэйми гордился ею.

Она приняла любовь и поддержку семьи, которую ей предложили, несмотря на свой страх. Рэйми сохранял хладнокровие на поле боя, сражался и стрелял, но, несмотря на ордена за отвагу, не имел той смелости, какой обладала Лахлин.

У него стало тяжело на душе. Да, он любит Лахлин, в этом нет сомнений, но одной любви недостаточно.

Ему нужна гарантия! Он направил пульт дистанционного управления на телевизор и резко нажал кнопку, убирая с экрана изысканное лицо Лахлин. А если гарантии ему никто не даст, какой смысл торчать в пустой квартире и тосковать? Надо выйти из дома и постараться отвлечься.