Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Доминику вспомнилась бабушка, умершая, когда ему было восемь. Он потом долго видел ее во всех встречных седых женщинах.
– Думаю, она все еще жива, – сказала Анжела. – Где-нибудь. Наблюдает за нами. Ждет.
Доминик устал, слова жены его пугали.
– Ее нет, Анжела. И она не наблюдает за нами.
«Она хоть живой родилась?» – мелькнула у него мысль.
– Ты вообще не думаешь о ней?
– Иногда думаю, – солгал он.
– Я слышу ее голос.
– И как часто ты о ней думаешь?
– Раньше реже, но в последнее время…
– У тебя есть настоящая, живая дочь.
– Знаю.
– И ей трудно.
– Доминик…
– Дело вовсе не в религии.
– Пожалуйста, не сейчас…
– Ты злишься на нее. – Он ощущал головокружительное возбуждение оттого, что забрался на большую башню и наконец-то увидел сверху весь лабиринт, по которому так долго блуждал. – Дейзи не утешительный приз. Она живой человек.
Луиза села на краешек ванны с желтой баночкой крема для лица в руках. Исчезновение Мелиссы взбудоражило ее не столько предположениями о возможной беде, сколько навязчивыми мыслями о том, чтó она могла сделать или сказать по-другому. Сейчас в это трудно поверить, воспоминания теряются в алкогольном чаду, в который она погрузилась, спасаясь от одиночества после ухода Крейга. У нее было около пятнадцати мужчин – точный счет она не вела. Вспомнилось заднее сиденье «БМВ», хозяин машины со спущенными трусами зажимал ей рот ладонью и называл «грязной сукой». Можно ли это назвать изнасилованием? Ведь перед насилием обычно слово «нет» произносят вслух, а не думают об этом, чтобы не утратить самоуважение окончательно. Еще один был строителем, пил все время…
В первые же выходные после ухода Крейга Энни отвезла ее к Раулю. Теперь, когда даже запах Крейга выветрился из дома, друзья вернулись к Луизе. Энни заявила, что Луиза себя наказывает, хотя кое-что из происходившего было всего лишь случайностью. Выбираешь неправильную тропу, и на ней тебя настигает ночь. Луиза никогда не пила спиртное дома, однако в местах, куда идешь в поисках компании, принято выпивать, и если ты боишься идти домой, то пьешь бокал за бокалом. Мелисса одобряла ее борьбу, пока однажды не вернулась домой после ночевки у подруги и не обнаружила на кухне какого-то мужчину. «Кто это?» – спросила она. Луиза не знала, что ответить. Потому что не знала, кто это. Даже сейчас она не помнила ни имени его, ни лица.
Ричардом она не настолько увлеклась, чтобы вцепиться в него, как в последнюю надежду удержаться на плаву, пока ее сносит течением реки жизни. Первый секс у них случился через шесть недель после знакомства, когда Луиза дождалась отрицательного результата анализов на СПИД. Ричард не знал об этом и счел ее просто старомодной.
Она думала, что прошлое останется в прошлом. Сейчас ей впервые пришло на ум, что нужно было рассказать Ричарду об этом прежде, чем он все узнает от Мелиссы. «Простить и забыть». Луиза начала понимать, что это означает. Ты не сможешь забыть, пока не простит тот, кто тоже об этом знает.
– Мне снился кошмар о Дымных людях.
– Ладно, тогда представь, что мы едем на горных велосипедах, – сказал Алекс – потому что именно это он сам представлял, засыпая. – Мы едем по лесу. Лето, и в рюкзаке у меня лежит еда для пикника…
– Там сэндвичи с беконом, термос с чаем и два «Кит-ката», – уточнил Бенджи.
– Мы едем все быстрее и быстрее, и вдруг выезжаем из-за деревьев – и наши колеса больше не касаются земли.
– Это волшебные велосипеды?
– Да, это волшебные велосипеды. Мы летим, поднимаемся все выше и выше и видим поля, речку, поезда и машины. Под нами пролетают птицы, а в стороне плывет воздушный шар, и люди в его корзине машут нам руками. Мы машем им в ответ, и я говорю, что мы можем полететь куда угодно. – Он потрепал Бенджи по голове. – Куда бы ты хотел полететь, братишка?
– Домой.
Понедельник
Вставив пушистое деревце межзубной щетки в белую ручку, Ричард принимается вычищать промежутки между передними зубами. Верхние и нижние зубы, резцы, клыки… Ему нравится, что щетка идет туго, нравится толкать и дергать, тщательно прочищая межзубные промежутки, пусть даже по-настоящему гнилой запах из-за питающихся сахаром бактерий бывает только в щелках между жевательными зубами. У Джуди Хекер, его коллеги, жутко пахнет изо рта. Странно, что люди обижаются, когда указываешь им на это.
На полке, под которой лежит его бритва, стоит арника. Что за идиот ее купил? Гомеопатия сейчас признается общественным здравоохранением. Не иначе, принц Чарльз выкрутил руки чиновникам. Забавный он мужчина. Здоровается с деревьями, а будучи в Рединге, швырнул пару таблеток «Нурофена» в речку, чтобы вылечить головную боль жителей Лондона…
Ричард полощет рот «Корсодилом». После ухода Дженнифер стало невыносимо одиноко. По ночам он лежал, слушая поскрипывания и шорохи, и в свои сорок два года наконец-то понял, зачем нужна легкая, необременительная болтовня. Он даже начал ходить в бары, а ведь всегда считал это пустой тратой времени.
Выплюнув «Корсодил», Ричард споласкивает рот холодной водой, затем вытирает лицо белым полотенцем, еще теплым после батареи.
Он смотрит на себя в зеркало шкафчика. Лицо припухшее со сна, земное притяжение еще не придало ему привычный облик. Говорят, с возрастом в зеркале будет отражаться лицо твоего отца, но Ричард его пока не видел. Выключив свет, он идет в спальню – одеваться.
Алекс взобрался на геодезический пункт. Он на высочайшей точке на пятьдесят или сто миль вокруг. Медленно, будто прокручивая собой земную ось, он повернулся. Склоны Черных гор к югу понижались, далеко внизу виднелся Хэй, от которого на север по долине тянулась железная дорога, отсюда кажущаяся игрушечной.
Сильный порыв ветра толкнул Алекса, и ему представилось, как он трахает Луизу, вбивая ее спиной в дверь ванной. Ее лодыжки скрещены за его спиной, она шепчет: «Да… да… глубже…», а дверь стучит, стучит, стучит…
– Они создали крупнейший бюджетный дефицит за последние годы.
Доминик успел пожалеть, что затронул тему, о которой Ричард знает так много, а сам он – так мало. Финансовые колонки в газете навевают на него скуку, будто на эту тему наложили темные чары, призванные отпугивать случайных людей.
– Значит, мы выбрали человека, который не собирается принимать действенных мер? – спросил Доминик.
Сидящая рядом с ним Анжела читала раздел «Путешествия» в «Обсервере».
Ночью через горы перелетело сообщение: «Скучаю. Люблю. Целую, Эми». Если он никогда не расскажет Анжеле об Эми, то навсегда останется лучшим родителем, потому что безоговорочно любит дочь. А вот и она, вошла с тарелкой каши.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
