— Ты думаешь, секс — это единственное, что мне нужно? — отрывисто спросила она. — Что ж, могу тебе сказать, что он стоит на одном из последних мест в списке моих приоритетов.
— Должен заметить, что вчера вечером он был весьма близок к началу.
Его насмешка подвигла Робин к тому, чтобы ответить с помощью единственного оружия, оказавшегося под рукой. Пол перехватил быстро катившуюся тележку прежде, чем та достигла цели, и, не обращая внимания на звон и дребезжание посуды, оттолкнул в сторону едва заметным движением сильного загорелого запястья. В глазах его горел недобрый огонек.
— Значит, переходим к военным действиям?
Робин безрезультатно попыталась отвести руку, которую он выбросил, чтобы обхватить ее, и уперлась кулаками в широкую грудь, когда он притянул ее к себе. Все равно, что пытаться остановить бульдозер, мелькнула у нее мысль.
Пол приподнял ее над полом и заглушил своими губами все протесты.
Она была бессильна как перед этой хваткой, так и перед нахлынувшими на нее эмоциями. Его поцелуи всегда воспламеняли Робин, вопреки доводам рассудка заставляя забыть обо всем, кроме этих губ, этого тела, этой неиссякаемой жизненной энергии.
Внезапно она обнаружила, что уже лежит в его объятиях на диване, его рука — на ее груди под красным свитером, а свет настольной лампы освещает худощавое лицо, исполненное решимости и страсти.
— Попробуй теперь сказать, что это не имеет для тебя значения, — воскликнул Пол. — Попробуй сказать, что ничего не испытываешь, когда я к тебе прикасаюсь. Что это… — он погладил подушечкой большого пальца ее возбужденный ноющий сосок, — твое обычное состояние!
— Я не говорила, что это не имеет для меня значения, — пробормотала Робин. — Я сказала, что есть и другие, более важные вещи.
— Согласен. И одна из них — благополучие Уэнди. Я готов свернуть горы, если потребуется, чтобы дать ей то, чего она была лишена прежде.
— Ты в любом случае сможешь сделать это.
— Нет, не совсем. Ей понадобится женщина, к которой она смогла бы обратиться… Кто-то, кто пережил все эти физические и эмоциональные изменения, которые ей вскоре предстоят… — Серые глаза пристально смотрели в лицо, оценивая, какой эффект производят на Робин и его слова, и его действия. — Подумай, каково было бы тебе, если бы рядом не оказалось матери, с которой можно поговорить обо всем.
— Ты просишь меня отказаться от всего, что я обрела за эти полтора года, — в отчаянии проговорила она. — В том числе и от Шона.
Пол недовольно хмыкнул.
— Неужели это будет такой уж большой жертвой?
— Конечно!
— Хочешь сказать, что любишь его? — Пол покачал головой, увидев, что она колеблется. — Как я и предполагал… Ты умрешь со скуки через месяц после того, как выйдешь за него замуж. — Он пробежался рукой по ее густым волосам и обхватил ладонью затылок, вынуждая смотреть ему прямо в лицо. — Не исключено, что затея провалится, если ты уйдешь. Сможешь ли ты тогда жить в Мире с собой, зная, что могла бы это предотвратить?
— Прекрати, Пол! — безжизненным голосом проговорила Робин.
— Я лишь демонстрирую то, что ты и так знаешь, — сказал он. — Ты пришла мне на помощь не только ради Уэнди.
— Ты имеешь в виду, что я ухватилась за это как за возможность вернуться к тебе?
— Вполне возможно.
Она язвительно рассмеялась.
— Хочешь положить меня на спину. Только не пытайся сделать вид, что это означает нечто большее — как для тебя, так и для меня!
В его улыбке светилось сожаление.
— Мы просто плохо старались. Как ты, так и я.
— Насколько мне известно, вовсе не я… — собралась было возразить Робин.
— Я не намерен вновь пускаться в осточертевшие рассуждения, — прервал ее Пол. — Имеет значение только то, что происходит здесь и сейчас.
Если бы только они не столкнулись вчера с Эдной, если бы та с новой силой не напомнила ей, что Пол способен на обман, Робин сдалась бы. Но поскольку это случилось, то ей пришлось по крупицам собрать всю свою волю.
— Бесполезно, Пол. Какие бы чувства я ни испытывала к Уэнди, они не так велики, чтобы отказываться от всего, к чему я стремлюсь в этой жизни. Тебе придется найти кого-нибудь другого, кто позаботится о ней в период полового созревания.
Решительности в серых глазах ничуть не убавилось.
— Ты передумаешь.
Робин ощутила внутренний протест, когда он убрал руку и встал, и поняла, что и Пол это почувствовал. В их единоборстве он обладал более мощным оружием. Как долго она надеется противостоять ему, если ее силы столь ничтожны?
Они пошли в местный ресторанчик, где обедали в былые времена. Владелец приветствовал их как старых знакомцев.
— Я думал, вы продали дом, — заметил он, принеся вино, которое заказал Пол. — Должно быть, не меньше пары лет прошло с тех пор, как вы были здесь последний раз.
— Около того, — отозвался Пол, явно не желая предаваться воспоминаниям. — Как у вас нынче идут дела?
Мужчина поморщился.
— Сносно, хотя двойная желтая не способствует процветанию.
— Что такое двойная желтая? — заинтересовалась Уэнди.
— Линия, нарисованная на дороге и запрещающая машинам останавливаться здесь, — пояснил владелец ресторана.
— Но если она всего лишь нарисована, почему машины не могут останавливаться поверх нее? — спросила практичная девочка, вызвав в ответ кислый смешок.
— Действительно, почему! — Пара, которая, насколько ему было известно, два года назад не имела детей, вернувшаяся с девятилетней девочкой, должна была бы вызвать некоторое удивление с его стороны. Но владелец ресторана никак не прокомментировал сей факт, ограничившись радушным:
— Приятного аппетита!
— Так почему не могут? — продолжала настаивать Уэнди.
— Потому что это против правил, — сказала Робин.
— Дорога у ресторана слишком узкая, и стоящие у обочины машины мешают движению, — исчерпывающе ответил Пол.
Объяснение, которое мне следовало бы дать самой, вместо констатации голого факта, сокрушенно подумала Робин. Пол доверяет уму девочки. Который у нее, несомненно, есть. Он будет для нее хорошим отцом — в этом тоже сомневаться не приходилось.
Уэнди уже начинала испытывать к нему доверие, что было видно по глазам девочки. Хотя порой в них все еще мелькала настороженность. Слишком хорошо, чтобы продлиться долго, могла прочесть в них Робин. Только когда позади будут все формальности удочерения, она наконец-то поверит в постоянство новой жизни. Вера, которую я сама намереваюсь разрушить, мрачно напомнила себе Робин…
Было около девяти, когда они вернулись домой. В ответ на последовавшее вскоре предложение отправиться в постель Уэнди выставила вперед подбородок.
