— Каллерво! — воскликнул доктор Брок, рука его дрогнула, и он пролил чай прямо на свои брюки для полетов на драконах. — Ты уверена?
Конни пожала плечами:
— Так они сказали.
Доктор Брок замер, он даже не вытер пролитый чай, стекавший по его ноге и капавший на траву.
— Итак, — сказал он наконец, покачав головой, — значит, слухи, доносящиеся с севера, не лгут. Я слышал, что некоторые драконы переметнулись к нему, как и некоторые грозовые великаны. Вероятно, что и другие тоже. Но я не хотел этому верить.
— Кто он такой? Сирена? — спросила Конни, которая все больше пугалась, чувствуя глубокое смятение доктора Брока.
— Хороший вопрос. Он не сирена, но никто из нас толком не знает, кто он такой, потому что никто из наших соратников не выжил после встречи с ним. Он живет — или, лучше сказать, он появился — в Финляндии. Мы знаем, что он мифическое существо, злой дух, становящийся с каждым днем все сильнее, питаясь от того дисбаланса, который вносим мы, люди, в окружающую нас земную природу. Некоторые говорят, что он шаман, который может общаться со всеми существами, — что-то вроде тебя, моя милая.
— Он что, универсальный посредник?
— О нет. — Доктор Брок горько рассмеялся. — Может, и универсальный, да только посредничество и взаимопомощь далеки от его стремлений. Думаю, что он больше похож на воронку или черную дыру, которая неумолимо затягивает все, что оказывается поблизости, в свое гибельное нутро. Если существа вступают на его путь, становится практически невозможно вытащить их обратно. Их слишком глубоко засасывает, они начинают поддерживать его ложь насчет того, что все люди — враги и притеснители. Это беда, сирены думают, что, решив действовать без ограничений, они выбирают свободу, а на самом деле они выбирают рабство. Они могут верить, что Каллерво защищает их интересы, но, раз уж он поймал их на крючок, они навсегда останутся его рабами. Они нужны ему, только пока способствуют достижению его цели.
— Его цели?
— Уничтожению человечества.
Конни покачнулась, чувствуя себя так, будто получила удар в живот. Ее разум не мог вместить чудовищности всего, что ей только что рассказали.
— Но сирены сказали, что это Общество властвовало над ними очень долго, а Каллерво помогает им.
— Наше управление, Конни, ничто по сравнению с его железным ярмом. У нас есть законы — законы, поддерживающие мирное сосуществование там, где это возможно, за это сирены и презирают нас. С самого момента создания их стихией был хаос; и мы можем только удивляться, что они укрощали свои порывы так долго.
— Они не станут перебираться на другое место, я в этом уверена. Мы должны отыскать другой способ их спасти, — убежденно сказала Конни.
— Хотел бы я, чтобы такой способ нашелся, но Общество не может находить решения с легкостью фокусника, достающего кроликов из шляпы. Много лет я был вынужден наблюдать отступления своих драконов — одно за другим. Я тоже иногда испытывал искушение посоветовать им перейти к активному сопротивлению, как это делает Каллерво, но меня удерживала мысль о том, что это принесет только новые страдания и гибель существам, которых я хочу защитить. Если драконы выйдут из-под спасительного прикрытия легенды, как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем охотники уничтожат их всех до единого? Несколько экземпляров, может быть, сохранятся в зоопарке — как диковинка в клетке, — но ненадолго. Драконы за решеткой не выживают.
Доктор Брок посмотрел в свою кружку, как будто отыскивая вдохновение в ее содержимом.
— Думаю, что Обществу пора осознать угрозу, исходящую от Каллерво. — Он посмотрел на Конни, его голубые глаза помрачнели от принесенных ею новостей. — Число его приспешников растет: он собирает на своей стороне силы, которые могут опустошить целые континенты, если позволить им вырваться на свободу. Грозовые великаны уже нанесли много ущерба. Он придет сюда зимой, ты сказала?
— Да, и, по словам сирен, я должна буду встретиться с ним: он уже прослышал обо мне.
Конни показалось, что на лице доктора Брока мелькнуло выражение панического ужаса, но он быстро овладел собой и ободряюще ей улыбнулся.
— Тогда нам следует приготовиться к его приходу, — решительно сказал он. — И пообещай мне, что ты никогда не согласишься встретиться с ним по своей воле: я не знаю никого, кто остался бы в живых после такой встречи.
— Я вообще не хочу с ним встречаться! — сказала Конни. — Да и кто бы захотел, раз он так ужасен, как вы говорите?
— Вот и умница. — Закидывая рюкзак за спину, он добавил: — И насчет того, что ты универсальный посредник… Я бы на твоем месте пока что никому об этом не рассказывал. Пусть остальные какое-то время думают, что ты посредник сирен. Я напишу письмо в Совет Общества. Теперь ясно, что Айвор Коддрингтон оказался более чем некомпетентен, испытывая тебя. Однако он все еще может стать серьезным препятствием, которое нужно преодолеть, чтобы ввести тебя в Общество по программе Орфея.
— Орфея?
— Да, это программа твоего обучения. Быть посредником значит нечто большее, чем ты думаешь: нужно многое узнать о существах, да и об Обществе тоже. Я бы сказал, что у тебя, как универсального посредника, будет много достойной работы.
Кол не виделся с Конни до вторника, Эвелина настаивала, чтобы после такого испытания она денек отдохнула дома. Он был заинтригован: как же его застенчивая одноклассница поладила с такими агрессивными созданиями, как сирены? В глубине души он до сих пор удивлялся, что они не сожрали ее на завтрак. Он не мог дождаться, пока услышит, что произошло, поэтому разыскал ее во время перемены.
— Конни, с тобой все в порядке? — поинтересовался Кол, когда они направились к скамейке в дальнем конце игровой площадки. Он пропустил мимо ушей приглашения присоединиться к футбольной команде и поиграть.
— Все прекрасно, во всяком случае, я на это надеюсь.
Казалось, она была в некотором оцепенении и смотрела на него со странным выражением в глазах. Его это не удивило: новичкам, попавшим в Общество, поначалу часто требовалось несколько недель, чтобы привыкнуть смотреть на мир правильно.
— Что случилось?
Кол нервно оглянулся, чтобы убедиться в том, что их никто не подслушивает. Джастин намеревался сделать удар по воротам и больше не смотрел на него.
— Все прошло хорошо.
Она говорила так, будто каждое слово давалось ей с трудом. Она все еще привыкала к мысли, что у нее есть дар, необыкновенный дар, который отличает ее от всех остальных. Она привыкла держаться особняком, но теперь она знала, в чем причина ее уникальности, и подозревала, что жизнь ее изменилась бесповоротно. Понимание того, что она универсал, будет определять ее будущую деятельность, то, кем она станет. Это звучало так волнующе, ей ужасно хотелось поделиться новостью с Колом и попросить у него совета, но она вовремя вспомнила, что доктор Брок велел ей держать язык за зубами. Поэтому Конни свела описание случившегося к минимуму. Решила приберечь свою новость до другого раза.
