Поручение одной и той же статьи двум сотрудникам одновременно. Нет ничего плохого в небольшой конкуренции, не так ли?
А ты действительно на лету схватываешь.
6
— Я не выношу большинство из этих людишек! — кричит мне Лиз, наклоняясь и почти касаясь меня головой. — Надеюсь, ты знаешь это!
— Я догадывался, что ты их терпеть не можешь! — кричу я ей в ответ.
Четырехкомнатная квартира в послевоенной постройки доме с портье на Ист-Пятьдесят шестой улице набита битком и гудит. Тут слишком мало места, чтобы было где развернуться почти полутораста гостям, большинство из которых являются коллегами и друзьями Джона, мужа Лиз, с кем она вместе уже больше пяти лет. Джон — юрист, поэтому публика состоит также из юристов и их дражайших половин. Но есть кое-кто и из наших: я, Вилли и Оливер. Музыка грохочет, поэтому приходится кричать, чтобы тебя услышали.
— Как долго ты еще собираешься здесь оставаться? — кричит мне Оливер.
— Не знаю, удастся ли из этой толчеи выбраться!
Лиз умоляет:
— Заберите меня отсюда!
Но действительно ли она хочет этого? Ведь она пригласила гостей и украсила дом. Лиз в праздничном наряде: ее сатиновые блузка и брюки похожи на пижаму, но ей наверняка пришлось на них потратить целую зарплату, и ее туфли тоже не кажутся дешевыми. Большая рождественская елка в углу мигает красными и зелеными огоньками, электрические гирлянды развешены вдоль стен и под потолком, но из-за обилия приглашенных, змейками расползающихся во все стороны, интерьера почти не видно.
Вилли пьян, Оливер Осборн пьян тоже, да и Лиз приняла уже достаточно.
— Было бы весьма недурственно, если бы все прямо сейчас испарились! — раздраженно ворчит она перед тем, как отойти, чтобы поприветствовать вновь пришедших.
— У Лиз красивые ножки, ты не находишь? — говорит мне Оливер, кося мутными голубыми глазами.
— Вот. Глотни еще, — предлагает Вилли, протягивая мне стакан с каким-то напитком.
— Ну как, ребята, веселитесь? — спрашивает хозяин.
Джон — высокий парень с коротко подстриженными волосами и ямочкой на подбородке, в которой запросто можно спрятать четвертак… Он похож на астронавта, и Вилли постоянно называет его либо Джоном Гленом, либо Астро-боем.
— Это лучшая вечеринка из всех, на каких я бывал, — кричит ему Вилли, приобняв за плечо. — В самом деле. Ты знаешь, как меня обманули на «Балу Черного и Белого» Трумэна Капоте? Давай расскажу тебе об этом…
Джон осторожно отодвигается от Вилли, и тот несколько секунд бормочет что-то себе под нос.
Лиз вновь присоединяется к нам и говорит:
— Послушайте, ребята, если вы куда-нибудь надумаете свалить, скажите мне куда. Может, я пойду с вами.
Затем она делает шаг назад, и ее уносит ручеек веселящихся гуляк.
— Эти икры, Захарий… в мире где-нибудь должен быть музей для их демонстрации. Я никогда не замечал раньше, как они пикантны.
— Давайте возьмем такси и поедем к дому Марка Ларкина. Закидаем его окна пивными банками, — предлагает Вилли. — Позвоним ему в дверь и убежим. Давайте спросим его, не прячет ли он принца Альберта в холодильнике и не пришвартовал ли тот еще свою «подводную лодку» к его заду.
— Ты здесь?! — удивляется Марджори, выныривая из толпы в шаге от меня.
— И уже давно.
— Некоторые из друзей Джона очень милы, что, похоже, редкость среди юристов.
Если это было сказано для того, чтобы разозлить меня, то цель достигнута… Одна мысль о том, как кто-нибудь из этих холеных, развращенных щедрыми гонорарами мудаков протягивает свои липкие лапы к… готова породить приступ такой жгучей ревности, что ее щупальца простираются от кончиков пальцев ног до макушки.
— Ну, так давай, иди, хватай любого, Марджи.
И она исчезает, наверное, чтобы сделать так, как было велено.
— А она еще та заноза, правда? — произносит Оливер.
— Расскажи ему, Зэки, расскажи, — толкает меня в бок локтем Вилли.
— Рассказать мне что? — спрашивает долговязый Оливер, ловя квадратные очки, постоянно падающие с носа.
— А! Знаешь ли, старые увлечения, и все такое, — отговариваюсь я.
— Марджори Миллет?! Вот это да, парень! — восклицает он.
— Вы работаете в «Ит»? — спрашивает один из приятелей Джона, выглядящий слишком моложавым даже для студента юридического колледжа.
— Нет, это брехня! Кто тебе такое сказал?! — ерепенится Вилли.
Он резко толкает парня в грудь, и тот отлетает назад на метр, а упав, теряется в толпе. На подносах расплескивается выпивка.
— Трахаешь Марджори Миллет?! Она, наверное, как банка динамита! — не может успокоиться Оливер.
— А разве динамит бывает в банках? — удивляюсь я.
Вилли помогает пареньку-юристу подняться с пола… его рубашка в разноцветных потеках от различных напитков.
— «Тайд», «Лестойл» и обязательно прополощи в куркуме, — поучает Вилли, — это прекрасно выводит пятна от коктейлей.
— Может, выйдем отсюда? — предлагаю я. — Мне нечем дышать.
— Мне не терпится разузнать обо всем побольше. Когда ты был с ней? Я хочу знать, как, почему, где и когда.
— Олли, ты журналюга с мертвой хваткой всегда и везде, старина, — бормочет Вилли заплетающимся языком, слегка кренясь и пытаясь сфокусировать взгляд. — Может, ты лучший из репортеров, но не лезь в эту историю… Есть другие не менее интересные дела.
