Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Личность, ворча, попыталась закрыть дверь. Но Бритт-Мари, как сказано выше, переполнял энтузиазм, а когда Бритт-Мари полна энтузиазма, остановить ее нелегко. Энтузиазм этот отчасти объяснялся обретением балкона, но в основном тем, что Бритт-Мари теперь было куда поставить цветочные ящики. Все изменилось. Бритт-Мари почувствовала себя способной выйти в мир. Или по крайней мере – в Борг.
Но в шесть утра Личность, похоже, не была готова разделить энтузиазм Бритт-Мари в полной мере, так что Бритт-Мари всего лишь поинтересовалась, нет ли у нее, случайно, дрели. Дрель у Личности имелась, и Личность ее даже принесла. Бритт-Мари взяла ее обеими руками, нечаянно нажала на кнопку, вследствие чего неумышленно слегка просверлила Личности руку. Личность отняла дрель у Бритт-Мари, пожелав узнать, что именно Бритт-Мари намерена делать с инструментом. Бритт-Мари с энтузиазмом уведомила ее, что намерена повесить картину в рамке.
И теперь Личность обреталась в досуговом центре, – похмельная, немного раздраженная и с дрелью в руках. Бритт-Мари стояла посреди комнаты и с энтузиазмом рассматривала картину. Рано утром она отыскала ее в чулане досугового центра, поскольку Банк потребовала, чтобы Бритт-Мари освободила помещение на весь день, а Бритт-Мари все равно трудно было уснуть после чувств, вызванных балконом. Картина была прислонена к стене, за каким-то не имеющим названия старым хламом; толстый слой пыли на ней походил на вулканический пепел. Бритт-Мари принесла картину в досуговый центр и очистила влажной тряпкой с содой. Теперь картина выглядела очень стильно.
– Видите ли, я еще никогда не вешала картин, – благожелательно пояснила Бритт-Мари, заметив раздражение Личности.
Просверлив дыру, Личность повесила картину на стену. Картина оказалась не то чтобы совсем картиной. Это была старая, еще черно-белая карта Борга. «Добро пожаловать в Борг!» – гласила надпись вверху. Бритт-Мари питала удивительную для человека, не склонного к путешествиям, любовь к картам. В них было что-то надежное, что успокаивало ее еще в детстве, когда Ингрид по ночам рассказывала ей о Париже. Можно посмотреть на карту и найти на ней Париж. Все, что есть на карте, сразу становится понятнее. Бритт-Мари серьезно кивнула Личности:
– Чтобы вы знали, у нас с Кентом дома картин нет. Кент не любит живопись.
Личность при слове «живопись» вскинула бровь в направлении карты. Бритт-Мари благожелательно кивнула:
– Нельзя ли повесить ее чуточку выше?
– Выше? – Личность втянула носом воздух.
– Низковато висит, – объяснила Бритт-Мари, причем в ее голосе не было и тени укора.
Личность глянула на Бритт-Мари. Потом на свое кресло. Бритт-Мари тоже посмотрела на инвалидное кресло. Без всякого предубеждения, разумеется. Потом на Личность. Потом вложила одну руку в другую.
– Но так, конечно, тоже очень, очень хорошо.
Личность, бормоча что-то, чего лучше никому не слышать, катилась к двери и дальше через парковку, к пиццерии. Бритт-Мари шагала следом – ей были нужны сникерс и сода.
В пиццерии пахло сигаретным дымом и пивом. На столах стояла грязная посуда. Энтузиазм Бритт-Мари несколько увял.
– Разумеется, это не мое дело, но это напоминает свинарник, – благожелательно заметила она и тут же прибавила: – Но это, разумеется, не мое дело.
– Не твое, так и молчи, – ответила Личность и принялась рыться под прилавком, бурча что-то про «таблетки от головы, куда Вега задевала эту хрень? Все здесь всё прячут на хрен, ни хрена не найдешь», после чего скрылась на кухне.
Бритт-Мари неуверенно протянула руку к грязным тарелкам, и тут Личность, словно у нее вдруг появились глаза на затылке, рявкнула:
– Не трожь посуду!
Бритт-Мари постояла, сцепив руки в замок и пытаясь совладать с собой. Ее хватило секунд на пятнадцать. Потом она принялась носить посуду на кухню. Личность запивала таблетку от головной боли чем-то из бутылки, о содержимом которой Бритт-Мари спросить не решилась.
– Я сказала – не трожь посуду, – простонала Личность, дыша таким перегаром, что по идее могла бы растворить краску на стенах.
Бритт-Мари с легким стуком сгрузила посуду на столик у мойки. Ни в коей мере не демонстративно.
– Но это негигиенично. Как будто здесь живут животные.
– Где-то же им надо жить, – пробурчала Личность.
Бритт-Мари принялась мыть посуду, невзирая на протесты Личности. Затем выдвинула ящик и начала раскладывать столовые приборы в правильном порядке. Личность, подъехав, задвинула ящик. Бритт-Мари терпеливо выдохнула:
– Я просто пытаюсь немного прибраться.
– Кончай все менять! Я ж не найду ни хрена! – выкрикнула Личность, когда Бритт-Мари не утерпела и принялась наводить порядок в шкафчике с рюмками и бокалами.
– Уму непостижимо, как здесь вообще можно что-то найти, – уведомила ее Бритт-Мари.
– Не так ставишь! – возразила Личность.
– Ах-ха, что бы я ни делала – я, разумеется, все делаю не так, – обиделась Бритт-Мари.
Личность, что-то бормоча, воздела руки к потолку, словно он во всем виноват, и выкатилась из кухни. Бритт-Мари продолжала стоять, борясь с желанием снова открыть кухонный ящик. Ее хватило секунд на пятнадцать. Когда она вышла из кухни, Личность сидела посреди продуктового магазина и угрюмо поедала кукурузные хлопья, таская их горстями прямо из пакета.
– Хоть тарелку бы взяли, – вздохнула Бритт-Мари и принесла тарелку.
Теперь Личность угрюмо поедала хлопья, таская их горстями из тарелки.
– Простокваши вы, конечно, не добавляете, – констатировала Бритт-Мари.
– У меня непереносимость этой, как ее? Лактозы, – вздохнула Личность.
– Ах-ха, – произнесла Бритт-Мари в том смысле, что сможет перенести и не такое, и переставила банки на полке.
– Бритт-Мари, сделай милость, ничего не трогай, – прошептала Личность, как шепчет человек, у которого ужасно болит голова.
– Они не так стоят, – пояснила Бритт-Мари.
– Ага, ну прям! – возразила Личность.
– То есть я убираюсь неправильно, вы это хотите сказать? – поинтересовалась Бритт-Мари и, подойдя к кассе, начала укладывать блоки сигарет, руководствуясь цветом пачек.
– ХВАТИТ! – Личность попыталась вырвать у нее сигареты.
– Я просто хочу сделать здесь поуютнее, – объяснила Бритт-Мари.
– Не вместе! – простонала Личность, тыча пальцем сначала в пачки с иностранными буквами, а потом в те, где букв не было. – Для налоговой! – серьезно пояснила она, показывая на пачки без иностранных букв, после чего указала на пачки с иностранными буквами: – «Выброс гравия»!
Бритт-Мари искала, за что бы ухватиться, чтобы не упасть.
– Вы хотите сказать, это контрабанда?
– Да понимаешь, Бритт-Мари… Они это, с грузовика упали.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
