Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
Галина завершила рассказ таким поворотом сюжета:
– Когда они пришли за ключами, я попросила их не привлекать к сотрудничеству нашего сына (моего будущего отца). Они обещали, что не будут этого делать, потому что никогда не вербуют членов одной семьи.
Ну как им было не поверить, если они обещали? Мы ведь знаем, каких строгих правил держались наши кураторы.
Они говорили дело, даже когда нагло врали в лицо. Этот кошмар и правда оказался недолгим, но вовсе не из-за того, что контора держала слово, а по техническим причинам. Явку провалила Мария Васильевна, которую забыли предупредить.
В то время она уже давно была Бабой Маней. Выезжая из Иванова, вся в переживаниях, на свадьбу Виктора Второго, она перепутала даты. Отбила телеграмму, что будет в четверг, а сама явилась в среду. Простительная оплошность для коммуниста ленинского призыва, дожившего до Густых Бровей, эпохи противоречивой. С одной стороны, мы имели женщину в космосе и Вашингтон под прицелом. А с другого бока у нас шерсти не хватало. В мирной жизни прогресс хромал на четыре ноги, и поезда из европейской части влачились до метельного Томска долгих четыре дня, как после войны. Немудрено, что путешественница обсчиталась.
Кстати, Брови ей совсем не нравилась, вызывали раздражение, казались вульгарными, лишенными революционной чистоты. «Выщипать бы Ему эти Брови!» – ворчала Баба Маня, не скрывая своих чувств перед телевизором. Строгая и прямая, как балерина у станка, она стриглась по-мужски с 1918 года, жила не по лжи и только однажды поступилась принципами – ради спасения жизни любимого внука.
Разумеется, она не могла пропустить его свадьбу. Такое событие, столько волнений! Осенью шестьдесят восьмого года, в среду, во второй половине дня, путешественница спустилась на твердую землю станции Томск-1, где ее никто не ждал. Ни с цветами, ни без цветов. Баба Маня удивленно приподняла бровь, но, поскольку не имела вредной привычки нервничать по пустякам, как-то объяснила для себя неприбытие родственников и, подхватив тяжелый чемодан с подарками, зашагала навстречу приключениям по известному ей адресу, куда от вокзала было рукой подать – через площадь, трамвайную линию, две лужи и три переулка, а потом налево.
Местный житель, привычный к отсутствию тротуаров и прыжкам через ямы, одолел бы дистанцию за пятнадцать минут. Но семидесятилетняя женщина не могла сразу достичь больших успехов в паркуре. Она дважды коротко отдыхала на чемодане, который ставила прямо в осеннюю грязь. Долго сидеть не получалось – земля начинала причмокивать, как живая, засасывая человека и его багаж во глубину сибирских руд.
Баба Маня достигла конца пути ровно в тот момент, когда пробил роковой шестой час и трое серых мужчин юркнули в подъезд буквально перед ее носом. Никто из них не уступил дорогу старухе. Пагубная невоспитанность. Пропустили бы ее с вещами вперед и сразу поняли, что бабка чапает в ту самую квартиру. Могли бы врубить заднюю передачу и тихо смыться без скандала. А так вышло наоборот. Баба Маня, следуя за бойцами невидимого фронта, увидела, что они отпирают дверь квартиры ее дочери и скрываются за дверью.
Она пришла в изумление, но не поддалась панике. Спустилась на улицу, достала из чемодана записную книжку и перечитала адрес. Всё было верно: дом, улица, подъезд, квартира. Всё, кроме одного, точнее, троих посторонних мужчин, вошедших в квартиру со своим ключом. Баба Маня истолковала это единственно возможным способом: воры.
На углу стояла телефонная будка. БМ набрала «02» и вызвала милицию. Примерно через полчаса к дому не спеша подкатил заляпанный грязью желтый луноход, экипаж которого состоял из трех розовощеких комсомольцев. Баба Маня предъявила им свои краснокожие документы – паспорт и партбилет. Партийная книжка, выданная в 1924 году, произвела на патрульных должное впечатление.
Они поднялись на третий этаж и позвонили в квартиру. Естественно, им никто не открыл. А что дальше делать, они не знали. У них не было ни права, ни желания ломать дверь по заявлению иногородней гражданки, хотя бы и ленинского призыва. О чем ими было ей сообщено в устной форме. Затем, сочтя свой долг исполненным, они предложили гражданке расписаться в протоколе и собрались отчаливать, но Баба Маня им заявила: даже не мечтайте! Уедете, сказала она, я сама пойду на штурм, и пусть меня зарежут, но не позволю совершиться грабежу среди бела дня.
Патрульные заспорили с Бабой Маней, указав ей на то, что подобные действия, при всем уважении, будут расценены как нарушение общественного порядка. БМ ответила: к черту такой порядок, при котором неизвестные лица заходят в чужое жилище, как к себе домой. Милиционеры возразили, что лица, неизвестные лично БМ, могут быть хорошо знакомы ответственным квартиросъемщикам. Один из милиционеров, видимо самый начитанный, добавил, что налицо дефицит информации, не позволяющий делать однозначные выводы. Баба Маня попросила не морочить ей голову абстрактными разговорами, а лучше разобраться с конкретным фактом, иначе придется звонить в горком партии и ставить вопрос о халатном отношении к делу сотрудников внутренних органов. Это был сильный аргумент. Юноши струхнули.
– Вы тут нас не пугайте! – просили они.
– Преступников надо взять с поличным! – настаивала БМ.
В конце концов, побежденные Капитаном Очевидность, патрульные заглушили мотор. По рации они запросили у начальства инструкции и получили приказ: ничего не предпринимать. Тем временем отовсюду начал сползаться народ. Становилось интересно. Никаких развлечений на районе не было с 1960 года, когда посреди улицы тонул трактор, который вытягивали из бездны танком Т-34. И вот опять веселье. Соседки жаловались милиции друг на дружку и на бытовых дебоширов из первого, третьего и четвертого подъездов, которых давно пора выселить за пьянку и хулиганку. Отведя душу, женщины перебегали в соседние дворы и распространяли слухи о том, что в их доме, в квартире такой-то, засела вооруженная банда. Соседние дворы, не будь дураки, с фунтиками семечек подтягивались к месту предполагаемой силовой операции.
Очень скоро в курсе текущих событий оказался весь район. Ничего не знало только всеведущее КГБ, чьи сотрудники, завершив свои тайные дела, спокойно вышли на улицу, где внезапно обнаружили себя перед лицом общественности. Баба Маня, возмутитель спокойствия, указала на них рукой:
– Вот они!
Это был полный провал. Капля гласности в океане застоя. Страшный сон чекиста: ты на задании, а кругом – люди, люди, и все смотрят на тебя васильковыми глазами. Щелкают семечки, сплевывают тебе под ноги, интересуясь, что будет дальше. В довершение этого ужаса придурошная милиция, решив исполнить свой долг, закричала как резаная:
– Ваши документы!
Те трое, прижатые к стенке, окруженные народом, пребывали в таком составе: внештатный, глупый и сообразительный. Первый окоченел, забыв дышать, а второй полез в карман за корочкой со щитом и мечом. И ведь достал бы, идиот, если бы не третий, вовремя цапнувший коллегу за локоть.
– Нету документов. Везите в отделение, – приказал он.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
