Книга Представь, что мы вместе - Карен Бут

Эйден отказывался верить. Сара призналась ему в любви? Не может быть. «Я люблю тебя». До этой ночи он не воспринимал эти слова всерьез. «Я люблю тебя» – это значит «навсегда», а он не был к этому готов. Он хотел видеть Сару время от времени, звать ее в гости, может быть, ездить к ней. На эти слова может быть лишь один ответ. Но Эйден не мог их ей сказать.

– Любовь – это слишком сложно, – ответил он.

Но не только любовь, любые отношения казались ему сложными. Он ни разу не сказал женщине слов любви. Потому что не испытывал этого чувства. Его отношения с Сарой были другими, но виной тому – необычные обстоятельства. В их связь был вовлечен Оливер. Эйден привязался к Саре через него. Но любовь ли это?

Интуиция молчала.

– Я не сказала, что это просто, – тихо проговорила Сара. – Но я люблю тебя. Пусть мы друг друга не знаем, но мое сердце не ошибается. Я должна была тебе признаться.

Отчаяние грызло его, как злая собака – кость. Зачем она на него давит? Разве обязательно такое говорить? И без того он не знал, чем все это может закончиться. А теперь…

– У меня есть к тебе чувства, Сара. Это добрые чувства. Но пока что я не готов. Еще слишком рано.

Разве можно влюбиться за десять дней? Если да, то что бывает с этими влюбленными? Спустя год они все еще любят? Или чувства чахнут, увядая, как цветы?

– Но для меня не рано, – ответила Сара. – Кто-то может полюбить за минуту. Любовь не знает временных рамок.

– А мы знаем. Все десять дней ты напоминала мне о них. Я не люблю, когда на меня давят. – Эйден ненавидел себя за едкий тон, но не мог говорить иначе. Своим признанием Сара снова поставила крест на их связи. Так же, как тогда, в Майами. Но в этот раз это не было ее единоличным решением. Она вовлекала его как главного участника. Неужели Сара не видит, что он и так ей открылся? Ни с одной женщиной он не провел больше трех дней.

– Разве я на тебя давлю? – спросила Сара. Она села в кровати, прикрыв одеялом обнаженное тело. – Вчера ты сделал первый шаг. Ты знал, что завтра мне уезжать, и все равно переспал со мной.

– Да, я знал, что ты уезжаешь. Потому что ты напоминала об этом каждую минуту, когда мы были вместе.

– И значит, со мной проще спать, правда? Ведь все равно я скоро исчезну.

– Это нечестно, – парировал Эйден. – Я хотел тебя. И сейчас хочу.

По крайней мере, в этом он мог признаться.

Из радионяни послышался плач Оливера. Эйден слез с кровати и натянул боксеры.

– Я к сыну. Продолжим потом. Не хочу спорить при ребенке.

– Продолжим потом? – переспросила Сара. – Честно, я вообще не хочу продолжать.

– Почему?

– Потому что после слов любви обратного пути нет.

В этом она ошибалась.

Но Эйден уже шел по коридору с гудящей головой. Он планировал позвать Сару на следующие выходные провести время с ним и с Оливером. У него и в мыслях не было таких штампов, как любовь. Ни сейчас, ни в обозримом будущем.

Он открыл дверь в комнату Оливера. Малыш неуверенно стоял в кроватке, держась за верхнюю перекладину. При виде папы он закричал еще требовательнее. Эйден взял его на руки, крепко прижал, поцеловал в лоб. Любовь может быть между отцом и сыном. Он любил Оливера. Но нельзя назвать любовью его чувства к Саре. А скажи он ей в ответ «Я тебя люблю», просто чтоб ее утешить… Потом ей было бы в сто раз больней.

Поменяв сыну подгузник, Эйден пришел с ним на кухню, взял бутылочку детского питания и сел на диван. Он слышал, что Сара ходит по комнате, но не понимал, чем она занимается. Ходит и проклинает его за отказ? Или себя за свое признание? А может, она собирает вещи? Будет обидно, но он не станет ее винить. Сара – молодая эффектная женщина. Нужно быть круглым идиотом, чтобы ей отказать.

Стоп, что же это получается?

Нет, он не мог признаться ей в любви. Как признаться в том, чего нет?

Можно было предложить ей просто встречаться. Предложить съездить куда-нибудь вместе. Но момент был упущен.

В конце концов, они слишком разные. Саре разбил сердце человек, к чьей дочке она прикипела. А он, Эйден Лэнгфорд, не разбивал ей сердце, просто… Просто с ним все по-другому.

Эх, вернуться бы на пару дней в прошлое и остаться друзьями в Майами.

Саре хотелось провалиться сквозь землю и навсегда исчезнуть из дома Эйдена. Как она могла быть такой дурой? Ведь Эйден изначально дал понять, что не способен полюбить. Так что если и можно кого-то винить, то только себя.

Безответная, неразделенная любовь. Она ему призналась, а он не ответил взаимностью. Как девушке оправиться от этого? Знакомые Сары ответили бы просто: «Никак». Значит, нужно уйти. С высоко поднятой головой и не потерянным достоинством. Сара сможет уйти с улыбкой. Она знала, что поступила правильно. Когда душа будет рваться на части, она напомнит себе, что выбора у нее не было.

Другое дело – Оливер. Неизбежное расставание с ним изначально давило на Сару. Ей было страшно покидать мальчика, которого она успела полюбить. Он навсегда останется в ее сердце. Вот уж чью любовь не назовешь безответной. Любовь Оливера – самая чистая, которую Сара знала. Это единственная любовь, в которой она не сомневалась. Это было видно по его лицу, когда он просыпался днем или когда она входила в его комнату утром. Сара видела эту любовь, когда Оливеру было грустно, и она крепко прижимала его к себе. Когда малыш смеялся, она дышала и жила его любовью. На один недолгий месяц любовь Оливера заполнила ее сердце. Сердце, в котором теперь будет жить пустота. И с этим ничего не поделать. Оливер останется со своим отцом, а его отец не любил Сару.

Она растянулась на полу возле кровати. Гладкие доски паркета приятно холодили спину, возвращая к реальности.

«Что дальше?»

Спускаться к нему и возобновлять разговор было глупо. Это причинит ей еще больше боли. Убеждать Эйдена, что он ее любит – еще большая глупость. Запереться в комнате до завтрашнего дня – чревато последствиями и новыми ошибками. Оставался лишь один вариант. Тот, что любезно предложил ей сам Эйден. Уехать сегодня.

Сара не была готова прощаться с Оливером. Но к этому она никогда не будет готова. К этому можно готовиться всю жизнь и всю жизнь не находить в себе сил.

На телефон пришло сообщение. Сара подошла к прикроватному столику и прочла: