Книга Дом безликих теней - Наталья Тимошенко

21 декабря 2014 года, 10.05

Кафе «Лесная поляна», ЗАТО «Научный городок»

Тверская область

— Она налетела на меня, как фурия, — час спустя, завтракая все в том же кафе, Войтех делился этой историей с остальными. — Хотя я не сделал ничего предосудительного. Хорошо, что мы не успели подружиться на Фейсбуке. Что-то мне подсказывает, что тогда я бы точно завтракал в полиции.

— Все мамы переживают за своих дочерей, — довольно равнодушно заметила Лиля. Казалось, рассказ Войтеха ее совершенно не тронул или она была увлечена какими-то своими мыслями. — В этом нет ничего удивительного. Историй о совращениях тоже хватает, особенно в дневном телеэфире. Да и вообще, на людей отовсюду столько ужастиков из реальной или якобы реальной жизни сыпется… Не удивительно, что они потом боятся собственной тени. Не мы такие, жизнь такая.

— И можно подумать, подобными методами матери могут защитить своих дочерей, — фыркнула Саша, которую история впечатлила гораздо больше. Она, как и мама Карины, предпочла бы, чтобы Войтех держался от девочки подальше, хотя, конечно, по совершенно другим причинам. Вечером, когда Войтех рассказал ей о видениях Карины, у нее не было времени подумать над этим, но с утра такое совпадение почему-то начало здорово пугать ее. — Вот сейчас девчонка из этого урок извлечет, и в следующий раз Войту подловит в менее людном месте, которое мамаша из окна не увидит. А если это будет не Войта, а тот, кто реально воспользуется положением? Да даже если ему будет не тридцать четыре, а четырнадцать, как и самой девчонке, это что-то изменит? Чем больше такие матери пытаются контролировать дочерей, тем больше те стремятся к самостоятельности, а ума еще кот наплакал. Вот и получаем потом плохие компании, подростковые беременности и все такое прочее.

— А я смотрю, Айболит, у тебя большой опыт в таких делах? — поддел Ваня.

— Слава богу, меня так жестко не контролировали, но да, я еще помню собственную юность, — пожала плечами Саша. — В любом случае, — она посмотрела на Войтеха, — тебе лучше не встречаться с девочкой наедине.

— Вообще-то я и не стремился, — напомнил Войтех, перед тем как пригубить кофе, который здесь был не так уж и плох, как опасались Лиля с Невом. — Проблема в том, что девчонке тяжело. Взросление — сложный период для всех, а когда на тебя сваливается еще и вся эта экстрасенсорика, можно с ума сойти. Видения и в тридцать тяжело принять. Мне до сих пор иногда кажется, что я просто спятил. И это после многолетней психологической подготовки к полету и возможным нестандартным ситуациям, которой у Карины нет. Я хочу только ей помочь.

— И даже если он будет встречаться с ней в компании кого-то из нас, что это даст? — добавила Лиля. — Думаю, ее мать это не успокоит.

— За организованную группировку срок больше, — согласно кивнул Ваня.

На некоторое время за столиком воцарилась тишина. Каждый занимался своим завтраком, пользуясь тем, что в кафе пока было мало людей. Чудом избежав вчера драки, они не хотели лишний раз мозолить глаза жителям городка. Даже обычно болтливый Женя молча жевал сэндвич, запивая его кофе. Где он пропадал вчера полдня, никто не знал. На все вопросы он еще накануне предпочел отмахнуться, пробормотав что-то о том, что ничего важного все равно не узнал.

— А эта Анна, она Карине кто? — внезапно спросила Саша.

— Честно говоря, я не понял, — признался Войтех. — То ли родственница, то ли просто близкий друг семьи. Но дневное телевидение она, очевидно, тоже смотрит. Когда я разговаривал с Кариной в прошлый раз, она тоже увела ее с таким видом, словно застала меня за чем-то неподобающим. Что стало с презумпцией невиновности? Почему мужчина априори воспринимается как агрессор?

— Уж, наверное, не женщины в этом виноваты, — заметила Лиля. — А те мужчины, которые ведут себя как агрессоры.

— Теперь девчонка по тебе точно сохнуть начнет, — авторитетно заявил Женя, дожевав сэндвич. Надолго его задумчивого состояния не хватило. — Во-первых, у вас столько общего. Во-вторых, весь мир против вас. Такая романтика девочке из закрытого провинциального городка и не снилась.

— Дворжак у нас плотно вошел в роль героя-любовника, — рассмеялся Ваня, хлопнув того по плечу. — Сводит с ума всех дам в округе независимо от их возраста.

— Очень смешно, — огрызнулся Войтех. — Она не дама. Она ребенок.

— В этом нет ничего такого, — обманчиво дружелюбно добавил Ваня. — Лет через пять Сашка состарится, а Карина будет в самом соку. И тогда уже никто тебя не осудит.

— Сидоров, — Саша улыбнулась ему так же дружелюбно, как он минутой раньше, — ты не боишься, что в какой-нибудь очередной наш поход по барам я подсыплю тебе крысиного яду в пиво?

— Мне не приходило это в голову, — признался тот. — Теперь ты всегда будешь пробовать из моего бокала.

— Мой брат говорит мерзкие вещи, — вставила Лиля, — но на самом деле во влюбленности во взрослого мужчину нет ничего страшного. Обычный этап взросления. Моей первой любовью тоже был друг родителей.

— Неужели? — удивился Нев. Это было его первое слово за весь совместный завтрак.

Однако Лиля сделала вид, что не услышала вопрос. Она даже не взглянула в его сторону, хотя сегодня, против обыкновения, сидела не рядом, а напротив.

— Это в дядю Борю, что ли? — заинтересовался Ваня. — Ну да, видный мужик был. Он и сейчас, наверное, видный. Мы с ним лет сто не встречались. Пожалуй, с самых похорон родителей. А вы с ним?

— Встречались, — сдержанно ответила Лиля. — Он в порядке, все такой же видный.

— Хорошо, что во времена нашего детства не было всех этих дневных ток-шоу, и мы могли спокойно влюбляться во взрослых друзей семьи и соседских мальчишек вдвое старше безо всякой задней мысли, — согласилась Саша.

— Мне кажется, довольно разговоров на тему подобающих и неподобающих юношеских влюбленностей, — холодно заметил Войтех, бросив на нее быстрый взгляд. — В конце концов, мы здесь не ради Карины.

— И в самом деле, — поддержал его Ваня, исчерпавший запас обидных шуток, — давайте к делу. Я мельком успел глянуть записи с камер, которые Дворжак притащил утром, но на первый взгляд там пусто. Так что либо тени на сегодняшнюю ночь взяли выходной, либо они вообще бред больного воображения местных любителей дневных ток-шоу.