Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Понятно, что никакие официальные цифры по инфляции не всего этого отражают, как не отражают заломленную мне ментами цену за ТО в 6000 рублей, хотя всю жизнь красная цена этой бумажки – пусть и заламинированной – не поднималась выше 100 долларов.
Помимо прочих неприятных ощущений, у меня все это вызвало иррациональное, но достаточно сильное чувство, что долго этот праздник жизни продлиться просто не может. Отчасти подобное поведение – желание выжать из ситуации максимум здесь и сейчас – отражает общую неуверенность в будущем. Причем заражается этой неуверенностью весь мир, или, по крайней мере, инвестирующая его часть. Отсюда и шараханья из стороны в сторону: поиски спасения то в золоте, то в нефти, то в промышленных металлах, то в акциях горнорудных компаний. Пузыри надуваются и лопаются. Китайский фондовый рынок обвалился почти вдвое, никель и цинк от максимальных значений упали в полтора с лишним раза. Даже пшеница, несмотря на истерику ООН по поводу грядущего голода, упала на четверть. Между тем, инфляционное давление во всем мире растет. Теоретики и стратеги, заправив свои автомобили, начинают глухо ворчать о кризисе капиталистической системы, а французские рыбаки отказываются ловить рыбу, поскольку, продав ее, не окупят топливо, израсходованное во время лова. По логике, следующим лопнувшим пузырем должна быть нефть. Поскольку в противном случае угроза стагфляции становится все более реальной. Однако и те, кто прогнозирует 150 долларов за баррель, приводят вполне логичные и здравые аргументы – недостаток мощностей, растущий спрос со стороны развивающихся стран. И все же, продолжаю стоять в продаже по нефти, благо от максимальных значений на 10 долларов она отвалилась, вернув большую часть понесенных потерь.
2 июня 2008 г. • prodengi.ru
РЕЗЕРВНЫЙ РУБЛЬ
Экономический форум в Санкт-Петербурге паче чаяния оказался довольно интересным мероприятием. По крайней мере, после него стало понятно, как нынешние власти представляют себе будущее страны, куда ее собираются вести и какие пути для этого выбирают.
С основным докладом, выражающим официальную точку зрения правительства (так, по крайней мере, этот доклад был проанонсирован), выступил первый вице-премьер Сергей Иванов. Фактически его выступление можно считать программой, с которой преемник президента Владимира Путина пойдет на выборы. Тот факт, что программу озвучил именно Иванов, который вообще стал центральной фигурой форума, а другой наиболее вероятный кандидат – такой же первый вице-премьер Дмитрий Медведев – хоть на форуме и присутствовал, но держался тише воды, ниже травы, сделал из бывшего министра обороны явного фаворита.
Из выступления Сергея Иванова стало понятно, что государство собирается сделать ставку на крупные отраслевые холдинги – акционерные общества по форме, госкорпорации по содержанию. Образцом подобного рода образования является сегодня «Газпром». Такая модель развития обусловила в прошлом веке экономический и технологический скачок в Японии и в Южной Корее. Она же спровоцировала и серьезные кризисы в экономике этих стран. Может ли подобная модель стать успешной в российских условиях – вопрос более чем спорный, поскольку корпоративная культура, ментальность и стартовые условия в России кардинально отличаются от тех, которые можно было наблюдать в вышеупомянутых странах в прошлом веке, незадолго до начала их бурного роста.
Среди прочих значимых вещей, заявленных на форуме, из уст российского президента прозвучала критика мировой валютно-финансовой системы, в основе которой лежат одна-две резервные валюты, от чьих колебаний зависят золотовалютные резервы всего мира. Никаких Америк тут Владимир Владимирович, понятное дело, не открыл. Критика эта звучит на самом высоком уровне уже несколько десятилетий. Она, например, стала в свое время далеко не последним доводом в пользу введения евро. Единственный, по мнению российского президента, выход – расширение спектра мировых резервных валют и увеличение числа эмиссионных центров. Выход этот, конечно, не единственный, да и кардинальным решением проблемы назвать его язык не повернется, однако вероятность того, что в мире в обозримом будущем прибавится резервных валют, которые заставят потесниться прежде всего доллар, действительно весьма высока.
Далее российский президент заявил о намерении превратить рубль в одну из мировых резервных валют. Наконец, Путин предложил постепенно вводить рублевые расчеты за российский экспорт. Еще пару лет назад подобное заявление можно было бы списать на переутомление. Однако сегодня идея эта не кажется такой уж неосуществимой.
Итак, задача сделать рубль (по крайней мере, формально) свободно конвертируемой валютой выполнена еще в прошлом году, когда были сняты последние ограничения в этой области, о чем Минфин тогда же торжественно отчитался. Непременное требование к резервной валюте – гарантия от резких колебаний. Золотовалютные резервы, превысившие 400 млрд долл. (и мало кто сомневается, что они достигнут полутриллиона), – неплохая гарантия. На сегодняшний день рубль обвалить практически невозможно, поскольку в природе просто нет достаточного количества рублей, которые можно было бы продавать, чтобы взвинтить курс доллара или евро, а финансовые производные, которые давали бы атакующим кредитное плечо, не развиты в достаточной степени. В идеале резервная валюта должна укрепляться и не должна быть подвержена сильной инфляции. Вряд ли стало совпадением сделанное министром финансов Алексеем Кудриным на форуме заявление о том, что главным приоритетом является удержание инфляции в заявленных рамках (7% на этот год), ради которого денежные власти пойдут практически на любое укрепление курса рубля – как реального, так и номинального.
С переходом на рублевые расчеты за российский экспорт дело обстоит несколько сложнее. «Газпром» с «Роснефтью», а за ними и «Норникель» и РУСАЛ дружно возьмут под козырек и начнут принимать только рубли, едва поступит команда сверху. Другое дело, что смысла особого в этом не будет, пока ценообразование на их товары происходит в Лондоне. Российские власти это понимают и пока не настаивают. Точнее, не настаивают, пока не заработала Санкт-Петербургская товарно-сырьевая биржа. Здесь, очевидно, и будет обкатываться переход на рублевое ценообразование – сначала углеводородов, а там, глядишь, и других биржевых товаров отечественного (и не только) производства. Позиции российских компаний на рынке никеля или алюминия вполне позволяют сделать питерскую биржу одним из мировых центров, если Олег Дерипаска с Владимиром Потаниным переместят центры продаж из Лондона в Петербург (а куда они денутся, с другой стороны). В этих условиях включение рубля в золотовалютные резервы стран-импортеров, по крайней мере в объемах, сопоставимых с импортом из России за полгода-год, выглядит вполне логичным и экономически обоснованным.
Другое дело, что Россия должна будет полностью поменять эмиссионный механизм и перестать печатать рубли исключительно под скупку нефтедолларов. Российскому ЦБ придется научиться использовать механизм ставки рефинансирования, которым активно пользуются Федеральная резервная система США и Европейский Центробанк. Для того же, чтобы рублем в качестве резервной валюты заинтересовались частные финансовые институты, необходимо как минимум обеспечить его ликвидность на международном межбанковском рынке и ликвидность рублевых производных финансовых инструментов на основных финансовых площадках. И, само собой, обеспечить беспрепятственный доступ иностранным игрокам на Московскую межбанковскую валютную биржу. И даже всего этого может оказаться недостаточно. Российская экономика должна еще доказать свою устойчивость к падению цен на мировых товарных рынках, только после этого крупные инвесторы поверят в рубль. Выгоды в положении эмиссионного центра валюты, которую центробанки (а вслед за ними и страховые компании, пенсионные фонды, инвестиционные банки и компании) складывают в свои резервы, объяснять не нужно. Достаточно взглянуть на США, которые могут себе десятилетиями позволять постоянно растущий торговый дефицит, исчисляющийся десятками миллиардов долларов, и которые без труда финансируют любую авантюру собственного правительства, имея практически неограниченный кредит со стороны остального мира. Но и расплачиваться за это приходится необходимостью поддерживать сильную национальную валюту, что чревато снижением конкурентоспособности экономики. Единственный выход – повышать производительность труда быстрее, чем она растет в среднем по миру. А для этого нужна инновационная экономика. Способность российских властей при помощи массированных государственных инвестиций сделать таковой нашу экономику пока вызывает серьезные сомнения.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
