Враги теперь в смешавшейся крови Лежат, и пыль уста их покрывает, И мощно смерть соединила их – Непобедившего с непобежденным.
ЭврипидТерроризм (terror – лат. страх, ужас) – одна из серьезнейших современных глобальных социальных проблем, потенциально или актуально затрагивающих каждого жителя планеты. Между тем, как это часто бывает, чем серьезнее, актуальнее и «очевиднее» проблема, тем большим количеством мифов и недоразумений она окружена.
Нет единого понимания терроризма и в общественных науках. Вот некоторые из имеющихся определений (всего их насчитывается свыше ста):
• «форма угрозы насилием или применения насилия по политическим мотивам»[186];
• «применение насилия или угрозы насилия против лиц или вещей ради достижения политических целей»[187];
• «насильственные действия или угроза их применения со стороны субъектов политики и преследование ими политических целей»[188];
• «систематическое использование убийств, телесных повреждений и разрушений или угроз перечисленных действий для достижения политических целей»[189];
• «метод политической борьбы, который состоит в систематическом применении нечем не ограниченного, не связанного с военными действиями физического принуждения, имеющего целью достижение определенных результатов путем устрашения политических противников»[190].
Из приведенных определений вырисовываются два основных признака терроризма:
• применение или угроза применения насилия;
• его политическая мотивация.
Но есть еще один существенный признак терроризма как социального явления, а не индивидуального акта политического убийства: неопределенный круг непосредственных объектов террористического акта, применение насилия в отношении неопределенного круга лиц ради достижения отдаленного объекта – удовлетворения политического (экономического, социального) требования. Ибо «о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это основная черта терроризма, его специфика»[191].
На сложность и субъективизм определения терроризма обратил внимание W. Laqueur: «один – террорист, другой – борец за свободу»[192]. Че Гевара – террорист или «борец за свободу»? Задавая этот вопрос студентам различных юридических вузов Санкт – Петербурга, я уже знаю, что большиство выберет второй ответ… Эта тема подробно рассматривается в статье сотрудника Международного полицейского института по контртерроризму B. Ganor[193]. Как различить терроризм и партизанскую войну, терроризм и революционное насилие, терроризм и борьбу за национальное освобождение? Многое зависит от позиции субъекта оценки тех или иных насильственных действий по политическим мотивам. Вместе с тем, B. Ganor пытается провести различия между анализируемыми феноменами. В обосновываемых им схемах вначале отграничиваются объявленная война – между государствами и необъявленная война – между организациями и государством. Последняя включает, прежде всего, терроризм и партизанскую войну. Кроме того, к необъявленной войне могут относиться деятельность анархистов, борцов за свободу, революционеров, а также действия ad hoc (по конкретному случаю). Важнейшее различие между терроризмом и партизанской войной состоит в том, что партизанская война ведется против комбатантов – вооруженных сил, военных и военной техники, а терроризм направлен против мирного населения, «некомбатантов» (noncombatant) при сохранении политической мотивации насильственных действий. Мне представляется это различение весьма существенным и позволяющим конкретизировать некоторые наши оценки.
Другое дело, что и предлагаемое различие несколько условно (мирное население может также оказаться жертвой партизанских действий, как, впрочем, и «точечных ударов»…). Во всяком случае, B. Ganor называет три важнейших элемента терроризма: (1) применение или угроза применения насилия; (2) политические цели (мотивы) деятельности; (3) реальными целями оказывается мирное население, граждане[194]. Обычно различают террор и терроризм:
1. террор со стороны правящих властных структур (или «насилие сильных над слабыми», присущее, в частности, тоталитарным режимам);
