— Добрый день! — вежливо поздоровалась Полина. — Вы, случайно, не Баба-яга?
— Она самая, — ответила старушка, чихая. — А ты кто будешь?
— Полина.
— Никак, из другого мира? — подозрительно прищурилась Баба-яга.
— А-а-а-а… Да. А как вы догадались?
— У нас маленькие девочки давно не бегают в одиночку по лесу, — объяснила она. — А если и бегают, то не в штанах.
Полина с удивлением посмотрела на свои брюки и пожала плечами:
— Да? Я и не знала…
— Интересно, о чем Баюн думал, — продолжала Баба-яга, не обращая внимания на ее слова. — Ладно, заходи. Тут сквозит, а у меня простуда.
Полина запоздало вспомнила сказку о Терешечке, но отказываться было неудобно, и она вошла в избу. Старушка сразу же полезла на печь и уже оттуда сказала:
— Ты уж извини, холодно мне. Вчерась в гостях у лешего была, видать, продуло по дороге. Да ты не стесняйся, присаживайся. Кого ты там ищешь?
— Двух мальчиков, Матвея и Кирюшу. Они у вас были?
— Нет, таких не помню.
Баба-яга пару раз оглушительно чихнула и громко высморкалась. Полине стало ее жаль.
— Может, вам чайку заварить? Или травки какой? У вас малина есть? — спросила она, вспоминая, чем мама лечит насморк.
Баба-яга умилилась такой заботе и согласилась, что выпить чего-нибудь горячего было бы совсем неплохо. Под ее руководством Полина быстро нашла нужные травы и вскипятила воду. Потом она помогла старушке попарить ноги, натереться какой-то пахучей целебной мазью и тепло укутаться.
— Ох, спасибо тебе, доченька! Ох, спасибо… — сонно бормотала Баба-яга после всех процедур. — Ты попей сама чайку-то. И конфеток возьми. Там еще где-то печеньице было…
Чай Полина пить не стала, но конфеты взяла — она с самого утра ничего не ела.
— Странно, — задумчиво сказала она, надкусив карамельку, — я точно слышала, что они собирались попросить у вас ступу. Может быть, здесь неподалеку живет еще одна Баба-яга?
Старушка встрепенулась, весь сон у нее как рукой сняло.
— Как? Ступу попросить? Кирюшей, говоришь, одного звали? Уж не фей ли он?
Полина утвердительно кивнула. Баба-яга разволновалась еще больше.
— Деточка, будь добра, выгляни в окошко. Там, под дубом, должна стоять моя ступа… Нету ничего? Ох, ирод проклятый! Последнюю ступу угробили! И ведь специальную табличку повесила! Неужели сложно было прочитать?
— Матвей немного полетает и вернет… — робко предположила Полина.
Но Баба-яга продолжала причитать:
— Да он ни за что нормально не приземлится! Ступа заговоренная, старая. Ох, как же я теперь без нее! Ее еще моя прабабка заговорила. Взлететь может любой, кто слова знает, а вот опуститься на землю и при этом не разбиться сможет лишь тот, кто у меня разрешения спросил.
— Матвей разобьется?! — испугалась Полина. — Что же делать? Как ему помочь?
— Помочь? Я не собираюсь ему помогать! — злорадно сказала Баба-яга. — Зачем он старушек обижает?
— Он не нарочно!
— Нарочно… не нарочно… — проворчала старушка. — Матвей этот тоже из твоего мира? Ну и чего ты тогда переживаешь? Вы же теперь летать умеете. А вот ступа моя сама по себе не умеет! Раз — и вдребезги!
— Он не умеет, — всхлипнула Полина, — у него принципы. Ну пожалуйста, бабуля!
Баба-яга сочувственно на нее посмотрела и неожиданно смягчилась:
— Ладно, девочка. Ты мне помогла, и я тебе помогу. Лезь во-он в тот сундук. Ищи там блюдце с яблочком.
Среди аккуратно сложенных вещей Полина сразу увидела и блюдце, и яблоко. Она осторожно положила их на стол. Баба-яга, кряхтя, слезла с печи, поместила яблочко посередине блюдца, пошептала что-то неразборчивое, легонько толкнула яблочко, и оно быстро завертелось, а потом покатилось по самому краешку блюдца. Полина завороженно за этим наблюдала.
Изображение, появившееся на блюдце, сначала было мутным, но вскоре прояснилось, и они увидели, что Матвей и Кирюша стоят на опушке леса. Звук отсутствовал, впрочем, и без слов было понятно, что они о чем-то оживленно спорят. Баба-яга снова забормотала, и блюдце показало расколотую надвое ступу.
У старушки затряслись губы, и из глаз полились тихие слезы. Полина крепко ее обняла.
— Не надо, бабуля, миленькая, не надо плакать! — утешала она ее. — Я уверена, ее можно починить. Склеить, например. Наверняка есть какое-нибудь волшебство…
— Склеить ее можно только слюной дракона, — горько вздохнула старушка. — А у меня весь запас давно кончился. Ты не представляешь, как тяжело достать слюну дракона. Кроме пламени, от него ничего не добьешься.
Полина, которая с недавнего времени училась телекинетически изменять структуру молекул, а проще говоря, соединять кусочки ткани, осколки стекла и обрывки бумаги при помощи пси-энергии, решила, что обязательно попробует починить разбитую ступу. Но сначала ей нужно было догнать Матвея, пока тот не попал в какую-нибудь неприятную историю.
Поколдовав над волшебным блюдцем, Баба-яга узнала место, где приземлились Матвей и Кирюша. Она показала Полине нужную тропинку и предупредила, что неподалеку находится деревня, жители которой на дух не переносят волшебство.
— Ни в коем случае не используй магию, даже самую безобидную, — наставляла Полину Баба-яга, — а не то они тебя изведут. И еще, в таком виде тебе нельзя туда идти. Надо переодеться в платье, иначе они сразу догадаются, откуда ты. Эх, нет у меня ничего подходящего… Хотя можно и по-другому. Ты сойдешь за мальчика, если обрежешь косы.
У Полины не было времени на раздумья. День клонился к вечеру, а она все еще надеялась вернуться домой до темноты. И Кирюша до сих пор был с Матвеем, а значит, опасность пока не миновала. Морщась от противного скрежета ножниц, она подумала только, что маме это очень не понравится.
Пробегая мимо старого дуба, Полина не удержалась и подняла табличку, сиротливо лежащую на земле. На ней ровным, каллиграфическим почерком было выцарапано:
Каждый олух в ступе может поместиться,
Но не каждый сможет ровно приземлиться!
Лучше не пытайся! Отойди подальше!
А не то сыграешь ты в дубовый ящик!
Время было дорого, поэтому Полина летела над тропинкой так быстро, как только могла. К счастью, ей удалось избежать таких неприятностей, как внезапно возникающее за поворотом дерево, перегораживающее дорогу, или случайные путники, идущие навстречу. Одежда более-менее спасала ее от хлестких ударов веток, но на лице появилось несколько свежих царапин.
Добравшись до места, где Кирюша и Матвей бросили разбитую ступу, Полина опустилась на землю. Дальше лететь было опасно, ее могли увидеть люди. Она быстро затащила половинки ступы под ближайший куст, спрятала их под ветками и старыми листьями и побежала к деревне, которая начиналась как раз там, где заканчивались поля.
