Ходил по ночам с ребятами разгружать вагоны на железнодорожную станцию Москва-Товарная-Курская. Тут уж бывало так, что работали всю ночь напролет, и не удавалось и часа поспать перед занятиями. Такие дни были тяжелыми, но они давали реальный результат: разгрузил – получи деньги. Восемь-двенадцать рублей за ночь. Это для студента целое состояние.
У Николая появились хорошие товарищи и друзья. Он очень сдружился с Володей и Лешкой из Калуги. Володя был ростом метр девяносто, симпатичный, крепкий, хорошо сложенный, с вздернутым носом. Он, когда служил в армии, снялся в массовке какого-то фильма – играл немецкого солдата в оцеплении. Он сказал название фильма, но Николай как-то выпустил из памяти. Они много времени проводили вместе и даже называли друг друга братьями. Если что-то нужно было решить силой, то Николай шутливо говорил: «Ну, кто тут на меня, – и после короткой паузы добавлял: – С братом». Все искренне смеялись, потому что у брата кулак был, как голова у ребенка. Но в феврале, неожиданно для всех, Володя сказал, что учиться дальше не будет. Он забрал документы и уехал, сказав только Николаю, что у него есть девушка и она ждет от него ребенка, поэтому он решил строить свое счастье там, в Калуге. Больше они с ним никогда не виделись. Лишь земляк, Лешка Харитонов, однажды, когда вернулся из дома, рассказал Николаю, что встретил «брата». Тот женился, у него родился сын, и все было прекрасно. Передавал большой привет. Хорошие вести были о друге, и он оставил добрый след в памяти Николая на многие годы, хотя они были с ним знакомы всего два месяца.
Лешка Харитонов жил в одной комнате с Володей, может, поэтому они много общались втроем. Когда уехал Володя, Николай по-прежнему дружил с Лешкой. Родной брат Алексея, Юрий Харитонов, играл в защите за воронежский футбольный клуб «Факел». Николаю было приятно, что судьба свела с братом футболиста, который защищал честь родной воронежской земли. Сам Лешка тоже очень увлекался футболом и хорошо в него играл. И справедливо было бы, если бы он посвятил свою жизнь спорту, но у него была травма левой руки (она была несколько короче и плохо функционировала), и большой спорт для него был закрыт.
По характеру это был несколько жестковатый и нагловатый человек, но он ничего не жалел для друга, если что-то от него зависело и он что-то мог сделать. Он бы последнее отдал, чтобы помочь товарищу. К учебе он относился поверхностно, особого рвения не проявлял. Николай ему даже как-то сказал, что если он будет так относиться к учебе, то быстро вылетит. Тогда Лешка хмыкнул и ответил, что он и сам думал оттуда вылететь.
Николай тоже любил футбол и у него, как говорили, игра получалась: он входил в число лучших футболистов и в своей группе, и в команде общежития. Когда было время, они собирались и шли на площадку погонять мяч. Пару раз устраивали встречи-соревнования: с одной стороны – ПО-шники, а с другой – студенты их общежития. Эти спортивные игры были очень полезны и необходимы, они давали разрядку от умственного напряжения и поддерживали тела в форме. Обычно после игры хорошо спалось, и многие проблемы наутро не казались настолько значимыми. Все решалось проще и с меньшими нервами и затратами.
Время неумолимо бежало вперед. Николаю казалось, будто он сел в автомобиль, который едет не по правилам и превышает дозволенную скорость. Домашние задания, подготовки к контрольным работам, коллоквиумы, диктанты, черчение… Голова с трудом переваривала всю информацию, которую необходимо было там уместить. Николай не сдавался, работал, много работал. С братом Александром почти не виделись. Николай был настолько загружен, что его мечтой было нормально выспаться. Саша все же нашел возможность и пару раз заходил к нему в общежитие перед своими вечерними занятиями. Короткие беседы и опять спешка. А Николай ни разу не нашел времени съездить к нему в гости на Парковую улицу.
Несмотря на загруженность, он все же находил время и в кино сходить, и на выставки попасть, иногда и в театр – интересный спектакль старался не пропускать. С Мариной были ровные, дружеские отношения. Не было такого, что они стремились уединиться или специально уделить друг другу время. Она ему нравилась, но он постоянно чувствовал некую дистанцию, поэтому не решался делать встречные шаги, которые бы сблизили их. Он как будто чего-то выжидал. А ее, как ему казалось, все устраивало, и чего-то большего она от него не требовала и ничего не ждала.
Глава 7
В конце марта, когда еще по ночам были слабые морозы, а днем весеннее солнце разогревало воздух до плюсовых температур, и с крыш падала капель, Николай с товарищами, накануне договорившись, встретились в одно из воскресений на спортивной площадке, чтобы поиграть в футбол. Все ребята были из общежития ЭМФ. Как обычно, разделились на две команды и начали игру. Поиграли не более десяти минут, когда Николай, отбирая мяч у соперника, поскользнулся на застывшей после ночи луже и неудачно упал. Он сразу почувствовал неприятную боль в кисти правой руки. Он еще какое-то время погонял мяч, но боль не уходила, а напротив, если менял положение кисти, возникала острая, колющая боль, рука начала опухать. Поговорив с ребятами, отправился в травмпункт, который, к счастью, был рядом. Врач установил перелом третьей фаланги большого пальца. Наложили гипс, да так, что большой палец смотрел в сторону от кисти, как будто давал знак окружающим – у меня все хорошо! Выглядело это смешно. Прелесть такого «знака», Николай понял чуть позже, когда увидел, что совершенно ничего не может надеть на себя из одежды, кроме майки и спортивного костюма из эластика. Но самое страшное произошло тогда, когда он осознал, что не сможет писать. Это вызвало у него настоящий шок. Здравое осмысление нелепости сложившейся ситуации его подкосило, у него началась паника, ведь ни лекции, ни семинары он не сможет фиксировать, не сможет выполнять домашние задания. «Ну все, это конец для моей мечты и цели, можно паковать чемодан», – думал он, лежа на кровати. И действительно, все выглядело сумрачно и безрадостно. Перед этим событием ему казалось, что он уже закрепил свои позиции в учебе, и вдруг – на тебе, получай! «За что? Так несправедливо!» – вертелось у него в голове. Но виноватых в этом несчастье не было. Случайность. Стечение обстоятельств.
Вернулись ребята с футбола. Они не только посочувствовали, но и поддержали. Говорили, что, главное, голова работает, а лекции можно будет брать у них и штудировать. Убеждали, что преподаватели на семинарах не звери и, без всякого сомнения, войдут в его положение. Слова товарищей несколько успокоили, но не сняли тревоги, вселившейся в его сердце. К счастью Николая, так на самом деле и вышло: преподаватели вошли в его положение и отнеслись с пониманием. Но на семинарах они его больше спрашивали по теории, не давали возможности расслабиться. На лекции он ходил так же, как и прежде, старался больше запоминать. А вечером брал конспекты у кого-нибудь из ребят и штудировал.
Когда шел на кухню или умывальник, он набрасывал полотенце на руку, тем самым скрывая свой гипс. Он уже неделю ходил с гипсом, а Марина даже не знала о его неприятности. Было воскресенье, когда они случайно встретились в коридоре перед кухонной дверью.
– Приветик! – сказал Николай нарочито весело. – Как поживаешь?
