Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
Вот почему я выдумала его и вот почему я стала верующей. Вместе с другими женщинами каждый вечер я молилась маленьким иконкам, и если бы только мне представился шанс доказать искренность моей веры, если бы понадобилось умереть за любую деревяшку, на которой был изображен Иисус или какой-нибудь святой, – я бы сделала это не задумываясь. Всякий раз, встав на колени, я молила бога о его собственном здравии. Я просила его не исчезнуть и не пропасть. И все эти годы он повелевал и здравствовал только потому, что я ждала письма…
Теперь же, теперь, когда все в моей жизни кончено, – бог, именно тот созданный мною бог, выдумывает мне Альцгеймера, потому что боится! Ему страшно посмотреть мне в глаза! Он хочет, чтобы я все забыла. Альцгеймер есть нарушение пути к нему, и мой Альцгеймер есть главное подтверждение тому, что он боится меня.
Я не знаю, что тут сказать. Глупая сцена. Далеко за полночь, сидит старушка, сидит мужик. Говорят о боге, а что о нем говорить? О боге стоит говорить, только когда о людях все сказано…
– Сколько вы пробыли в лагере? – поднимаясь с маленькой табуретки и разминая ноги, спрашиваю я.
– Десять лет.
– Они выпустили вас досрочно?
– Да.
– А потом? Вы встретили мужа? Вы нашли дочь?
– Я устала… давайте поговорим об этом завтра…
– Завтра вы ничего не вспомните…
– Прошу вас, Александр… Завтра мне рано вставать!
Я повинуюсь. Оставив пакет с едой, я выбираюсь на лестничную площадку и через мгновение оказываюсь дома. В квартире тихо и пусто – вторая жизнь еще не успела подбросить барахла. Почистив зубы, я выключаю свет и заваливаюсь на новую кровать.
Мне снится страшный сон. Я в театре. Невероятной красоты зал, хорошо одетая публика. Уважающие звук стены, знаменитый дирижер. Дают концерт для симфонического оркестра и… аппарата МРТ. В том месте, где обычно стоит рояль, будто айсберг, возвышается белый сканер. Под аплодисменты, не в платье, но почему-то в мужском смокинге, на сцене появляется Лана. Она проходит тромбонистов, минует альтовую группу и, пожав руку первой виолончели, ложится на выдвинутую пластиковую койку. В зале воцаряется тишина…
Один из ударников подходит к сканеру и нажимает на кнопку – Лана медленно скрывается в аппарате. Дирижер поднимает палочку, замирает и секундой позже разрешает машине вступить. Быстрые импульсы электроэнергии внутри сканера вызывают вибрацию металлических спиралей. Концерт начинается с соло аппарата. Раздается неприятный, постоянно повторяющийся стук. В мгновение звук этот достигает 125 децибел, и даже вступившему следом полному составу симфонического оркестра сложно совладать с солирующим инструментом. Страшная музыка. Печальная и невыносимая. Мелодия боли. Переживание в каждой ноте, и в каждом треске – смерть. Мне не нравится это произведение. Я не хочу, чтобы Лана его исполняла, но народу, кажется, по душе. С финальным аккордом зал разражается аплодисментами. Собравшиеся кричат «браво», а я молчу – мне не хочется, чтобы Лана ложилась в аппарат на бис.
+
* * *
Нужно ль вам истолкованье,Что такое русский бог?Вот его вам начертанье,Сколько я заметить мог.
Бог метелей, бог ухабов,Бог мучительных дорог,Станций – тараканьих штабов,Вот он, вот он, русский бог.
Бог голодных, бог холодных,Нищих вдоль и поперек,Бог имений недоходных,Вот он, вот он, русский бог.
Бог грудей и… отвислых,Бог лаптей и пухлых ног,Горьких лиц и сливок кислых,Вот он, вот он, русский бог.
Бог наливок, бог рассолов,Душ, представленных в залог,Бригадирш обоих полов,Вот он, вот он, русский бог.
Бог всех с анненской на шеях,Бог дворовых без сапог,Бог в санях при двух лакеях,Вот он, вот он, русский бог.
К глупым полон благодати,К умным беспощадно строг,Бог всего, что есть некстати,Вот он, вот он, русский бог.
Бог всего, что из границы,Не к лицу, не под итог,Бог по ужине горчицы,Вот он, вот он, русский бог.
Бог бродяжных иноземцев,К нам зашедших за порог,Бог в особенности немцев,Вот он, вот он, русский бог.
Петр Вяземский
Москва, 1828 год
+
* * *
В девять утра звонят в дверь. Грузчиков я не жду, а потому решаю, что пришла соседка. Так и оказывается, только вместо Татьяны Алексеевны на пороге стоит молодая девушка.
– Доброе утро! – протягивая пирог, с улыбкой говорит она.
– Доброе… – протирая глаза, отвечаю я.
– Меня зовут Лера. Я ваша соседка снизу, хотела познакомиться…
«Вот это город! – думаю я. – Красотка сама заваливается к вам в девять утра!»
Девушка проходит на кухню и, поставив пирог на стол, подходит к окну. Я включаю чайник и, открыв холодильник, думаю, чего бы ей предложить. Вероятно, следуя ритуалу добрососедства, соседка несколько мгновений изучает кухню, затем садится на подоконник. Я расставляю чашки и смотрю во двор. За стеклом, на площадке детского сада, ребята собирают листву и складируют ее под ржавой ракетой.
– Как думаете, зачем они это делают? – спрашивает Лера.
– Хотят перелететь.
– Через всю галактику?
– Через забор.
Повисает пауза. Я не знаю, что еще сказать, а потому решаю протестировать радиоприемник, который доставили вчера вместе с мебелью.
– Вы не против, если я включу музыку? Купил вот только вчера, еще даже не успел проверить.
– Да-да, конечно!
Аппарат работает. Я пролистываю несколько радиостанций, и, когда Лера говорит: «Оставьте эту», останавливаюсь. Ребята продолжают складывать под ржавую ракету листву.
– Я знаю вашу историю… – вдруг выключив радио, говорит соседка.
– Вот оно что…
– Вы не против, если я буду вам помогать? Раньше я никогда этого не делала, но думаю, что смогла бы сидеть с вашей дочкой. У вас ведь девочка, да?
– Да, – закрывая форточку, отвечаю я.
– Хорошо! Тогда я буду приходить к вам. И не курите здесь! Значит, мы встретимся вечером?
– Уже сегодня?
– Да, мы, например, могли бы посмотреть кино.
– Почему бы и нет…
– Например, комедию?
– Да, можно и комедию…
Провожая Леру, я выхожу на лестничную площадку. Бросив взгляд на соседскую дверь, я замечаю новый красный крест. Теперь он и на двери Татьяны Алексеевны.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
