Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
Просьба была мягкой, вежливой, но Гензелю ужасно не хотелось ее выполнять. Что-то в этой женщине заставляло его тело пребывать в состоянии постоянного напряжения.
Рот открыть все же пришлось. Увидев все ряды его зубов, женщина искренне изумилась:
— Потрясающе. А ты удачливый мальчишка, Гензель. Судя по всему, тебе перепал генетический фрагмент какой-то хищной рыбы из отряда хрящевых. Редкий гость в глубине нашего континента.
— Самая настоящая акула. — Гензель впервые в жизни испытал что-то вроде гордости и, понизив тон, добавил: — От деда подарок.
Его собеседница приподняла красивую бровь.
— Ну надо же. Впрочем, я видела подарки куда хуже. Иные спят в течение поколений, просыпаясь лишь у праправнуков и одаряя их самыми жуткими чертами. Чрезмерно увлекаясь геночарами, многие, сами того не зная, завещают своим потомкам птичьи клювы, змеиную кожу и прочее непотребство. Но акула?.. Не скрою, я удивлена.
— Наш дед был на войне, — пояснил Гензель без особого желания.
Деда Гензель не любил, хоть особо и не помнил. Из-за этого старого дурака ему и приходится сносить все следы чужой генетической забавы. И ладно бы следы были как у Гретель, можно и не заметить, а с такими зубищами, как у него…
— Понимаю. Попал под действие генетической бомбы. В прежние времена их охотно пускали в ход. Совершенно забывая о том, что наносят катастрофический удар по собственному генофонду.
— Нет, он сам. Узнал где-то, что у акул живучесть высокая. Раны у них быстро заживают, болезней почти нет, да и вообще… Пошел, значит, к геномастеру и…
— …И внедрил себе генетический материал акулы?
— Угу. Ему хорошо, вернулся живым и до самой смерти не болел. А нам, значит, расхлебывать. Отцу еще повезло, он без ноги родился. Ну а мне…
— А еще он кровь чувствует, — неожиданно сказала Гретель, чтобы поддержать брата. Видимо, в ее глазах это было несомненным достоинством. — С нескольких километров может каплю крови учуять. Это тоже от акулы чутье…
«Да уж, — подумал Гензель мрачно, сердясь на сестру за эту поправку. — Ужасно помогает, когда живешь в городе. Всегда можно находить мясные лавки и свежие трупы».
— Не очень изящно, конечно, — сказала женщина. — В королевских дворцах с такой челюстью постоянным гостем, пожалуй, не станешь. Но бывает наследство и пострашнее, уж поверь мне. Поблагодари судьбу и генокод за то, что тебе, к примеру, не досталась пищеварительная система паука или по десять пальцев на каждой руке… А теперь я задам вам еще один вопрос. Как вы оказались тут, звереныши?
Гензель потупился. На месте женщины он задал бы этот вопрос в первую очередь, но она, видимо, отличалась нешуточным терпением. И понимала, что гости никуда не денутся, пока не ответят на все ее вопросы, сколько бы их ни оказалось.
— Это все из-за Мачехи… Долго рассказывать, — протянул он неохотно.
— Еще одна история? И, полагаю, не очень короткая. — Женщина вздохнула и на миг прикрыла глаза. — Ладно, может, вы и худшие на свете гости, но я-то еще не забыла правил гостеприимства. Добро пожаловать в мой дом. Отдохнете, подкрепитесь, а заодно и расскажете, каким недобрым ветром занесло вас сюда.
Она поманила их пальцем. Гензель нерешительно сделал шаг вперед. Чутье подсказывало ему, что с подобными вещами и подобными людьми связываться нельзя. Он инстинктивно чувствовал в женщине опасность, хоть и не мог определить, какого рода. Может, не поздно еще убежать?.. Схватить Гретель за руку — и припустить вверх по склону, прочь из проклятой ложбины с ее огромным обитателем и странной хозяйкой…
Гензель встретился взглядом с женщиной. В весенних облаках, плававших внутри ее глаз, сверкнуло что-то, точно разряд в зарождающейся буре. И Гензель вдруг понял, что никуда не побежит. Духу не хватит. Он осознал то, что должен был осознать с самого начала: эта женщина может быть опаснее любого здешнего хищника.
— Не бойтесь, — беспечно улыбнулась та. — Мой дом безопасен. И он сможет о вас позаботиться.
К огромной дышащей мясной груде она подошла без всякой опаски, как раз туда, где располагался кожистый сфинктер. Усмехнувшись Гензелю и Гретель, женщина облизнула правую ладонь и приложила ее к плотной поверхности. И Гензель ничуть не удивился тому, что мышца почти бесшумно разомкнулась, мгновенно превратившись в темный провал. Изнутри пахнуло затхлым и влажным — как из чьего-нибудь рта. И Гензель поежился, представив себе, как слепо идет навстречу спрятавшимся в толще плоти огромным зубам…
— Смелее, — подбодрила хозяйка, улыбнувшись их нерешительности. — И не удивляйтесь тому, что увидите. Впрочем, едва ли вы сильно удивитесь, если уже поняли, к кому вас занесло в дом, глупые звереныши.
— Мы знаем, кто вы, — тихонько сказала Гретель, становясь рядом с братом.
Женщина вновь улыбнулась. Ее улыбка была искренней, но Гензелю показалась острой и тонкой, как след росчерка скальпеля по бледной коже.
— Да? — спросила она с интересом и подмигнула Гретель. — Ну и кто же я?
— Геноведьма, — сказала Гретель спокойно.
9
Гензель ожидал, что внутри окажется темно, тесно и липко. Ему никогда не приходилось бывать в чьих-то внутренностях, но он догадывался, что может там увидеть. И заранее ощущал под ребрами тревожный зуд.
Обитель геноведьмы. Что может быть опаснее и хуже? Логово существа, которое отдалось запретной геномагии, скрывшись в лесу, несомненно, чтобы творить здесь что-то недоброе. Проклятый дом из живого мяса! Лучше бы они с Гретель сейчас тащились темными тропами Железного леса, изнемогая от жажды и голода…
Геноведьма шла впереди, ничуть, казалось, не беспокоясь о том, идут ли Гензель и Гретель следом за ней. Впрочем, с чего бы ей беспокоиться? Гензель не сомневался в том, что вокруг них — настоящая биологическая крепость, способная защитить свою хозяйку с помощью токсинов, ядов, острых шипов или чего-нибудь в этом роде. Если твой дом — один огромный организм, у него должны быть защитные органы. Особенно если угораздило жить в подобном месте…
Живой дом оказался внутри не столь просторным, как представлялось Гензелю, и не столь ужасным. Его невысокие коридоры представляли собой медленно колышущиеся трубы из множества крохотных алых волокон. Они вибрировали под ногами, что поначалу вызывало легкую тошноту, шли волнами, точно подталкивая людей вперед. Гензель не знал, произвольная это реакция организма на гостей или нет, но ощутил затаенное беспокойство: слишком уж легко было представить себя крошкой еды, которую тащит сквозь кишечник великана.
Света здесь хватало — все вокруг было исчерчено светящимися жилами, которые давали немного рассеянный, но все же устойчивый свет. Гензель прикинул, что читать в таком было бы затруднительно, но озираться, разглядывая предметы обстановки, — вполне.
— Это лантерны, — пояснила геноведьма, даже не обернувшись. — В человеческом организме нет подобных органов, нет и у млекопитающих. Пришлось адаптировать некоторые органы светлячков и интегрировать их в общую сущность. Это не так и сложно. Для реакции свечения требуется лишь несколько соединений. Аденозинтрифосфат этот дом вырабатывает даже с запасом, что же до люциферазы и люциферина, с ними сложнее, но и здесь нет ничего невозможного.
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
