Приняв душ и одевшись, она решила заказать еду в номер, но затем передумала. Она ведь в Венеции, в одном из самых прекрасных городов в мире! Нет, она обязательно должна увидеть своими глазами волшебную Венецию, а поесть можно где-нибудь в местном ресторане.
Лили задумчиво бродила по узким венецианским улочкам, пока не очутилась на знаменитой площади Святого Марка, откуда открывался потрясающий вид на Большой канал и морской залив. Услышав звуки органа, она зашла в огромный собор. Начиналась вечерняя месса, Лили замерла, благоговейно разглядывая позолоченные украшения, старинные росписи и мозаики, фигуры святых, скрытые в полукруглых нишах, и высокий пышный алтарь. В тот миг, когда послышалось пение церковного хора, на сердце у Лили стало вдруг легко и спокойно.
В глубокой задумчивости она вышла из собора и пошла вдоль канала, целиком погрузившись в мечты о будущем: какой огромный новый мир, какие возможности откроются перед ней после продажи ожерелья.
Свернув в переулок, она зашла в крохотный ресторанчик. Ей понравилась его скромная обстановка и почти домашняя атмосфера. Она заказала макароны с морепродуктами и бокал белого вина. Когда она вышла на улицу, уже стемнело. Вокруг не было ни души. Ускорив шаг, она торопливо направилась в сторону большой улицы, шедшей вдоль канала. По счастью, набережная оказалась рядом, ее каменные плиты блестели в свете луны. Лили остановилась, любуясь ночным городом.
Удар по голове застал ее врасплох. Она вскрикнула, инстинктивно подняв руки кверху, прикрывая голову. Теплая кровь сочилась из-под пальцев. В глазах у Лили потемнело, ночные огоньки Венеции погасли, как будто кто-то их выключил. Последовал еще один удар, она зашаталась и упала в воду. Темные воды канала сомкнулись над ее головой. Идеальное убийство.
Преш решила прогуляться. Она быстро оделась — джинсы, свитер, ботинки. Сверху накинула белый шерстяной жакет, который ей дала тетя Гризельда. Обмотав шею длинным голубым шарфом, сбежала вниз на набережную.
Преш брела по лабиринту узких улочек, поеживаясь под порывами зимнего ветра. Каждая улица, каждый перекресток будили в ней воспоминания, казалось, даже булыжная мостовая и потрескавшиеся от времени фасады домов несли на себе отпечаток ее романтической влюбленности. Запах кофе мешался с дымом печных труб, приятно щекотал нос аромат пиццы. Освещенные витрины магазинов соблазняли своими богатствами, и отовсюду слышался неумолчный плеск воды о камни венецианских набережных.
Повернув за угол на одном из перекрестков, Преш внезапно очутилась перед палаццо Рендино. Ноги помимо ее воли сами привели ее сюда. Окна палаццо не светились огнями, они были темны. Ее сердце опять пронзила щемящая боль, она подошла к тому месту, где они расстались с Беннетом.
Ей хотелось верить, что есть какое-то логическое объяснение происшедшему. Ей так хотелось, чтобы Беннет извинился перед ней, сказал, что любит ее. Увы, она никак не могла вырваться из плена призрачных иллюзий. Она прошла чуть дальше и оказалась на огромной площади Святого Марка. Ее сразу окружило море света, звуки человеческих голосов и воркование голубей. Слева, подсвеченная прожекторами, вздымалась величавая громада собора, справа тянулась старинная каменная аркада. А за площадью открывалось самое прекрасное зрелище во всей Венеции — Большой канал, лагуна и острова, прячущиеся в тумане.
Решив, что в такой холодный день ей не повредит фирменное венецианское угощение — чашечка двойного эспрессо с граппой, виноградной водкой, Преш толкнула стеклянную дверь кофейни «Куадри». В воздухе вился сигаретный дым, слышался смех и струнная музыка. Вдруг кто-то окликнул ее по имени. Обернувшись, она увидела Сэма, сидевшего за одним из столиков, перед ним стоял стаканчик водки со льдом.
Она обрадовалась и присела за его столик.
— Мне кажется, сейчас самое подходящее время, чтобы промочить горло, — сказал Сэм. — Что вы предпочитаете?
— Эспрессо с граппой. Как же иначе, если вы в Италии…
Она позвонила в отель и опять поинтересовалась, нет ли для нее сообщения. Портье ничем ее не обрадовал.
— По-прежнему никаких известий от Лили, — сказала она Сэму. — Таинственная женщина.
— Грета Гарбо и Мата Хари в одном лице, — согласился Сэм. — Поскольку Лили нет, давайте где-нибудь поужинаем.
Преш повела его в знакомое уютное местечко — бывшую монастырскую трапезную, которая освещалась канделябрами. Ужин оказался превосходным: вареные крабы и традиционное для Венеции блюдо — телячья печень с луком. За едой Преш так увлеклась, рассказывая Сэму о Венеции, что напрочь забыла о Лили.
В баре отеля Мэри-Лу, сидя напротив Беннета, допивала третью чашку эспрессо.
Он махнул рукой официанту и заказал вторую порцию граппы, не забыв и о Мэри-Лу.
— Судя по твоему виду, тебе не обойтись без граппы, — заметил Беннет с презрительной усмешкой.
Сделав глоток граппы, она передернула плечами: ее желудок обожгло огнем. Черная замшевая сумочка лежала перед ней на столе, внутри под шелковой розовой подкладкой была спрятана новая «Беретта». Переложив сумочку себе на колени, Мэри-Лу почувствовала себя увереннее.
Беннет сказал:
— Наша единственная надежда, что она держит ожерелье в чемодане или спрятала его в сейфе номера. Ключи от ее номера у нас есть. Если тебя увидит горничная, ты назовешься Лили.
Мэри-Лу знала, что он не отпустит ее одну. Дрожа от волнения, она пальцами ощупала выпуклый бок сумочки, где лежал пистолет. Она так ненавидела Беннета, что готова была застрелить его, лишь бы не позволить ему завладеть ожерельем.
Вдвоем они прошли к лифту, а затем по коридору к номеру Лили. Дежурная на этаже, пожелав им доброго вечера, проводила их взглядом. В номере горел свет, кровать была не убрана. Нераспакованная сумка Лили стояла на подставке для багажа. Мэри-Лу быстро обшарила ее содержимое.
— Здесь нет, — прошептала она.
— Проверь сейф.
Мэри-Лу открыла сейф. Пусто. Она в отчаянии села на кровать и заплакала. Все рухнуло, она осталась ни с чем.
Беннет молча вышел из номера. Мэри-Лу ему больше не нужна. Ему нечего бояться ее, она по уши увязла в этом деле и, конечно, не осмелится идти в полицию. Она сыграла свою роль, теперь пусть возвращается домой, как послушная девочка.
Он бродил по ночной Венеции и размышлял, куда Лили могла спрятать ожерелье. Внезапно его осенило. Конечно, ожерелье должно быть у Преш Рафферти, ее кузины.
По возвращении в отель Преш первым делом проверила, нет ли сообщений от Лили, однако писем на стойке не было, а красная лампочка автоответчика в номере не моргала. Преш позвонила в номер Лили, никто не брал трубку.
Она взглянула на Сэма:
— Что же делать?
Он лишь недоуменно развел руками:
— Попытаемся связаться с ней завтра утром.
Они расстались, пожелав друг другу спокойной ночи. Но встревоженная Преш никак не могла уснуть. Она позвонила Дарье в Бостон и рассказала ей обо всем, что случилось за последние дни. Дарья не на шутку разволновалась.
