Теперь главной целью было выбраться на скалу. Узкая расщелина поднималась под углом, и четверо, в числе которых был мужчина по имени Тэйт, решили взобраться по ней наверх, если получится. Все остальные наблюдали за ними, пока те не скрылись из виду, и, поскольку они не вернулись, заключили, что их товарищи достигли цели. Трое из них появились на следующий день и рассказали, что добрались до вершины, поросшей травой, где видели следы овец. А Тэйт, сообщили они, свалился на камни.
«Что ж, – заявил Холдинг, опытный золотоискатель, – если на этом острове есть овцы, сегодня у меня будет что постелить под себя на ночь и кусок баранины на ужин».
Не теряя времени, он принялся взбираться по скале и обнаружил, что Stilbocarpa достаточно прочно укоренилась в трещинах камней, чтобы при восхождении держаться за эти растения руками. Взбираясь, Холдинг слышал голоса тех, кто лез следом за ним, но, когда наконец выполз на вершину и, поднявшись на ноги, огляделся вокруг, оказалось, что он был один. Ледяной дождь лил на него сверху, напитывая одежду, и ему приходилось щурить глаза, чтобы осмотреть окрестности.
Первым делом он глянул вниз. Море под ним было относительно спокойным. Он ясно различал рифы, на которых разбился «Инверколд», но отсюда не было видно ни берега, ни лагеря, так как их от его взгляда скрывала скала, на которую он только что забрался. Затем он окинул взором поросшее травой плато, расстилавшееся перед ним. Высокие неприступные горы на юге прятали свои вершины в облаках. Далеко позади них – правда, Холдинг не знал об этом, – на другом краю острова, расположилось уютное пристанище Эпигуайтт. Он обернулся к северу, и та сторона показалась ему более привлекательной, так как холмы там, хотя и поросшие труднопроходимым кустарником и высокой густой травой, были невысокими. С того места, где он стоял, было видно даже северо-восточное побережье, где он заметил две большие бухты за холмами, чьи склоны спускались к воде гораздо более поло́го, чем скала, на которую он только что залез. Их вид как будто обещал пищу и укрытие.
Пружинистый торф под его новыми сапогами, купленными в Мельбурне, все больше раскисал под дождем, превращаясь в болото. Следы, о которых говорили его предшественники, были отчетливо видны, и он решил, что оставлены они свиньями, а не овцами. Было уже слишком поздно возвращаться, и Холдинг нашел в камнях расселину и забился в нее, чтобы переждать, дрожа от холода, ночь, которой, казалось, не будет конца. В это пору года ночи длятся пятнадцать часов, и все это время его хлестал холодный ливень.
Наконец занялся рассвет. Холдинг слез со скалы вниз к остальным, где выяснил, что трое из них отсутствуют, отправившись на разведку самостоятельно. Тем временем вернулся Тэйт, тот, который свалился, но его речь была совершенно бессвязной. Холдинг рассказал остальным о том, что ему довелось увидеть, и подробно описал восточный берег острова с его обнадеживающего вида бухтами. В конце концов остальные решили, что было бы неплохо туда добраться. Тэйт был не в состоянии лезть наверх, поэтому его оставили вместе с добровольцем, который бы присматривал за ним, пока тот не помрет.
Холдингу понадобилось немало времени, чтобы помочь всем залезть на скалу, но в итоге все они выбрались наверх, где к ним бросились те трое, что ушли раньше, и с радостью рассказали, что поймали маленькую свинью, загнав и навалившись на нее. Притом что печенку уже съели в сыром виде, остаток туши они принесли с собой. Наскоро сделав ограждение от ветра, разожгли костер.
«Мы не стали ее долго готовить, боясь, что она ужарится», – сообщает Эндрю Смит.
Некоторые попадали на землю и подобно животным ловили языком капающую кровь. Привлеченный запахом дыма костра и жареного мяса матрос, что вызвался остаться с Тэйтом, присоединился к ним. Он сказал Эндрю Смиту, что Тэйт мертв, но Холдингу признался, что это неправда. После того как они ушли, ему стало страшно, сказал он, и, решив, что выжить он сможет только в том случае, если будет с остальными, залез вслед за ними на скалу.
Холдинг не стал его осуждать, соглашаясь с тем, что им действительно лучше держаться вместе. Тем не менее уже на следующее утро кок и еще трое матросов ушли сами, сказав, что хотят добыть еще свиней. Капитан Далгарно и оба его помощника, Смит и Махони, никак не стали их удерживать, видимо впав в апатичное состояние. Холдингу ничего не оставалось, как взять на себя обязанности руководителя перехода через остров к восточному берегу. Продвигались они довольно медленно, так как большинство были босы и многие уже сильно ослабли.
По-прежнему лил дождь, в то время как температура воздуха опустилась почти до нуля. Растянувшейся вереницей они мучительно тащились по заболоченному плато, а Холдинг переходил от первых к последним и обратно, стараясь подбодрить товарищей по несчастью. Он мог рассчитывать только на силу своего убеждения: будучи всего лишь рядовым матросом, он не имел власти заставить их следовать своим приказам. Когда стало смеркаться, ему уже не удавалось уговорить бредущих в беспорядке людей сделать хотя бы еще один шаг. Позже он с горечью вспоминал, что до берега, сулившего им пристойное укрытие, оставалось всего-то около пары сотен ярдов.
Пока Холдинг пытался разжечь костер в высокой мокрой траве, охотники на свиней вернулись с пустыми руками и без кока. Они сказали, что он уселся на землю и отказался идти дальше. К тому времени было уже слишком темно, чтобы отправляться на его поиски, и за ним послали двоих парней только на следующее утро, пережив очередную ужасную ночь, которую они провели под дождем, прижавшись друг к другу. Впрочем, они очень скоро вернулись и сообщили, что кока не нашли. Холдинг не стал их снова посылать, так как бедняга, скорее всего, умер от переохлаждения. Мало того что он уже неделю терпел жуткий холод и сырость, недоедал, а то и вовсе голодал, его руки и ноги к тому же были скованы множеством слоев тесной одежды.
На завтрак одни стали вырывать корневища Stilbocarpa, другие пытались жевать траву. Холдинг принялся их уговаривать снова отправиться в путь, но с каждым часом люди становились все слабее и упрямее. Позже, размышляя об этом, он написал: «Возможно, будь мы лучше друг с другом знакомы, все было бы иначе».
Их не связывали товарищеские отношения, никто из них не знал имен всех остальных. Кроме того, он был в более выгодном положении, как Холдинг признает в дальнейшем, потому что предыдущим летом хорошо питался в Австралии, в то время как другие матросы, нанятые на «Инверколд» в Абердине, уже много месяцев жили на ограниченном корабельном пайке. Тогда он пошел вперед и принялся рубить кустарник, чтобы им было легче идти, но, когда он оглянулся, большинство из них просто лежали в траве. Офицеры приказывали двум юнгам, Лиддлу и Лэнсфилду, носить им воду из протекающего неподалеку ручейка, предпочитая пить ее из ботинок парней, нежели сходить за ней самостоятельно.
Через три дня, минувших подобным образом, терпение Холдинга лопнуло. Оставив группу безвольных людей в траве у древнего нагромождения камней, он отправился к их первоначальному лагерю посмотреть, не выбросило ли море на берег что-либо полезное за это время. С ним пошел боцман, крепкий невозмутимый старик. Они поразились, насколько быстро им удавалось двигаться, не будучи обремененными остальными, – полмили до края скалы над лагерем на берегу показались им не более чем прогулкой. По пути они наткнулись на труп кока, но, не имея инструментов, чтобы вырыть ему могилу, они лишь прикрыли его травой и отправились дальше.
