— Ребенок, — подколол он ее. — Как многому вам предстоит еще учиться.
— Наверно, но вас в учителя я не приглашаю.
— Боитесь, дорогая?
Жанна решила не продолжать эту опасную дискуссию.
— Смотрите — на небе появились звезды. Так иного! Словно чешуйки серебряной рыбки.
— Сейчас станет холоднее. Наденьте ваш жакет, мы проедем еще несколько миль.
Жанна кивнула, с удивлением почувствовав, что действительно похолодало. Встав на колени, она поискала на заднем сиденье свой жакет, но вспомнила, что он в чемодане.
— Накиньте мой пиджак, — предложил он. — Он между фонарем и аптечкой.
— А как же вы?
— Пока что мне не холодно. У меня более подходящая одежда, чем у вас. Надевайте, пока не замерзли окончательно.
Жанна послушалась, не в силах удержаться от смеха. Пиджак был очень ей велик, она чувствовала прохладу шелковой подкладки на своих руках и вес портсигара с зажигалкой в кармане.
— Курить хотите? — спросила она.
— Очень. Зажгите мне сигарету, дорогая. Не хочу убирать руки с руля. Несмотря на звезды, эта дорога темна, и я боюсь врезаться в скалу или сбить зверя.
Жанна открыла плоскую коробочку, вынула оттуда сигарету и взяла в зубы, затем нашарила зажигалку и прикурила. Неожиданно между ними возникло чувство близости. Она куталась в его пиджак, а он курил сигарету, к которой прикасались ее губы.
— Грациас. Спасибо.
— Хорошее слово, — улыбнулась Жанна.
— У нас красивый язык. Хотите, я научу вас говорить на нем?
— Я пробуду в Эль-Амаре достаточно долго для этого?
— Немного испанского и чуточку арабского сделают из вас необычную хозяйку чайного домика, — засмеялся Рауль. — Леди на курорте устремятся к вам толпами, чтобы посмотреть на девушку, которую умыкнул шейх.
— Можно подумать, я собираюсь это афишировать, — возмутилась Жанна. — За кого вы меня принимаете?
— Я слышал, что романтически настроенные дамы в маленьких скучных городках склонны верить в то, что южные мужчины обожают светловолосых северянок.
— У меня другая точка зрения, сеньор.
— Хотите сказать, что добропорядочным дамам не понравится, что вы были связаны с таким, как я?
— Я имела в виду, что южным мужчинам не нравятся блондинки. Вы же не влюбились в Джойосу.
— Увы, она оставила меня равнодушным, дорогая.
— Это лишний раз доказывает, что вы тяготеете к темным волосам и глазам. Что вполне естественно: людям нравятся те, кто похожи на их родителей.
— Что ставит вас перед дилеммой, мое дитя.
Жанна не сразу нашлась, что ответить, но была избавлена от необходимости делать это, поскольку послышался удар: машина врезалась во что-то на темной и пустынной дороге. Дон Рауль пробормотал испанское ругательство. Они остановились.
— Я кого-то сбил! — воскликнул он.
— Пожалуйста, не смотрите на меня так, будто в этом виновата я, — взмолилась Жанна. — Я бы с удовольствием промолчала всю дорогу.
— Пошли, посмотрим.
Он распахнул дверцу машины с ее стороны, нашарил фонарь и направил его свет под машину. Жанна испуганно ахнула и отпрянула. Шакал, мертвый шакал с маленьким зверьком в пасти.
— Тушканчик. — Дон Рауль повернулся к Жанне, дрожащей в его пиджаке, который доходил ей до колен и в котором она выглядела особенно беспомощной. — Отойдите в сторону, я подам машину назад. У вас такой вид, будто вас вот-вот вырвет.
— Бедняга, — чуть не плакала Жанна.
— Шакал ловит все подряд. Группа шакалов может напасть на одинокого путника. Это отнюдь не добрый пес, не глупите.
Англичанка отступила на обочину, на глазах у нее выступили слезы, и она повернулась к нему спиной. Объехав мертвую тушу, он остановил машину рядом с ней.
Она, не говоря ни слова, забралась на сиденье, и они тронулись с места.
— Мы скоро остановимся, — заверил Рауль. — Вы голодны, устали и ненавидите меня.
— У меня все чувства притупились.
— А у меня нет. Но я не намерен растрачивать их на шакалов или на глупых дующихся девиц.
— Я не хочу мешать вам вести машину, поэтом я буду тихо сидеть и молчать. А то в следующий раз вы врежетесь в верблюда.
— Сидите как хотите, — буркнул Рауль. — Мне о многом надо подумать… между прочим, арабы называют упрямых женщин маленькими верблюжатами.
— Я… я не люблю бессердечных людей.
— Я всего лишь голодный мужчина, который много часов провел за рулем и выбился из сил. А у вас есть сердце, дорогая?
Она почувствовала угрызения совести. Дорога темная, левая фара потускнела, дав трещину, когда они столкнулись с шакалом, убившим большеглазого тушканчика. Жанна повела себя глупо, но ей становилось плохо даже тогда, когда кто-то наступал на паука.
— Извините, если я показался вам жестоким, — заговорил он, — мне действительно стало бы жаль, если бы это была газель или заяц.
— Вы не охотитесь на газелей? — оживилась она.
— Это, к счастью, запрещено, а потому красивые грациозные животные чувствуют себя абсолютно свободно. Но иногда я охочусь на диких кабанов или лесных барсов. Неподалеку есть районы с кедровыми лесами, там и промышляет этот кот-убийца.
— Я рада, что газелей оставили в покое, — пробормотала она.
— Вы не любите охоту, да? В охоте преследуемый вынужден сдаться. Поэтому мне не нравятся браки, организованные кем-то. Иной раз супруги приноравливаются друг к другу, но в таком союзе нет волнения и страсти… Нет того, чтобы, взглянув на супруга, ты понял бы, что отдашь все на свете, чтобы прожить с этим человеком всю жизнь.
Жанна взглянула на Рауля и увидела, что тот серьезен. Несмотря на то что Эль-Амара так много значит для него и несмотря на его привязанность к принцессе, он будет готов отдать все… во имя женщины, которую любит.
Машина замедлила ход.
— Я вижу несколько пальм и кусты тамариска. Мы остановимся здесь на ночь, разведем большой костер, сварим кофе, приготовим ужин и ляжем спать под звездами.
Он свернул с дороги, и они остановились.
Жанна почувствовала одновременно облегчение и волнение. Пульс у нее участился. Ночью она будет совершенно одна с мужчиной, которого совершенно не знает, который может быть и очень добрым, и поразительно жестким. Мужчиной, присутствие которого делает все совсем другим.
Их окружала бескрайняя пустыня, костер из тамариска наполнял воздух неповторимым ароматом. Похожие на кометы звезды, сбившись в группы, сияли на небесном бархате цвета индиго. Волновало все: смешанный аромат дыма и жареного мяса, шелест пальм, высокая фигура Рауля, держащего сковородку в руках, чтобы котлеты не подгорели.
