Захватив бутылку воды, она расплатилась и понесла свой поднос в зал для взрослых: детской зоны с маленькими стульчиками и столиками и бесконечным мультиком «Лего» по телевизору она избегала, потому что когда-то не могла не думать о том, выпадет ли на ее долю такая удача – стать матерью, как те женщины, которые пихали своим детям в рот картошку-фри в этой самой детской зоне. А теперь, когда она была беременна, это не казалось ей такой уж удачей.
Кристина села за круглый деревянный стол в обеденной зоне, здесь тоже были дети – но это было уже не важно. Она давно уже поняла, что городская жизнь крутится вокруг детей – и отчасти именно поэтому она чувствовала себя такой обделенной из-за своей бездетности: она не могла вступить в это сообщество, не имея детей, стать частью этого мира, где были школы, кружки, футбольные занятия, педиатры, она всегда была немного чужой и немного на отшибе. Кристину везде и всегда окружали дети – дома и на работе, она жила в мире, полном детей – и черт возьми, хрена с два она сделает аборт, что бы там ни говорил Маркус!
Кристина взяла маленькую пластиковую вилку и набросилась на свою индийскую еду, одним глазом кося в плоский экран телевизора на стене, который показывал новости CNN с выключенным звуком. Она сразу вспомнила ВсезнАла на прощальной вечеринке, но поняла, что сейчас по телевизору идут политические новости, где рассказывают о предстоящих президентских выборах, которые должны были состояться в ноябре. Не отрываясь от своей острой, горячей и вкуснейшей еды, она достала телефон и вошла в сеть, затем набрала в поисковике имя Закари Джефкот, чтобы проверить, есть ли какие-нибудь новости о нем. Пройдя по первой ссылке на экране, она оказалась на сайте CNN со вчерашней заметкой. Быстро пробежав ее глазами, она убедилась, что ничего нового там нет. Вернувшись на страницу Гугла, она нажала на вторую ссылку, где была статья из «Филадельфия Инквайр»: без фото, заметка длиной в один параграф, под названием «Убийца медсестер найден!», автор Уильям Магни. «Закари Джеффкот, 24 года, был задержан сегодня по подозрению в убийстве Гейл Робинбрайт, 31 год, медсестры в больнице Честербрук. Федеральные и местные власти считают, что Джефкот может быть причастен и к другим убийствам медсестер – в Мэриленде и Вирджинии. Джефкот заключен под стражу в тюрьме Грейтерфорд в Колледжвилле, в отделении для особо опасных преступников».
Вернувшись снова в Гугл, Кристина нажала на третью ссылку, которая привела ее на страничку другой филадельфийской газеты с такой же точно заметкой. Продолжая есть, она бродила по ссылкам, но не нашла никакой новой информации о Джефкоте. Тогда она снова щелкнула по ссылке на «Инквайр», передовица которой оказалась посвящена президентским выборам, и, поняв, что искать бесполезно, уставилась в телевизор, где очередные говорящие головы в очередной раз яростно сражались между собой за голоса избирателей. Она не отрывала взгляда от телевизора, пока ела: телевизор сообщил о бомбардировках на Ближнем Востоке, потом о бомбардировке в Кабуле, а к тому времени, как она покончила с едой, снова вернулся к выборам. Было похоже, что новые события сегодняшнего дня вытеснили новость о Джефкоте и задвинули ее на задний план.
Вдруг у Кристины зазвонил телефон, она взглянула на экран – это был Маркус. Сначала она не хотела брать трубку, но потом все-таки ответила:
– Алло?
– Привет. Ты едешь домой? – спросил Маркус, но его холодный тон совсем не понравился Кристине. Она поняла, что он и не собирается извиняться или брать свои слова обратно, что он даже не думал об этом. Впрочем, она не очень на это и рассчитывала – не в его это было правилах. Во рту у нее пересохло, поэтому она взяла бутылку с водой и сделала большой глоток.
– Нет. Я заехала перекусить.
– А, понятно. Что ж, мне тут позвонили – я должен вернуться в Рейли. Там какие-то проблемы с сайтом.
– О! – Кристина поняла, что он говорит о главном офисе своей фирмы, расположенном в Северной Каролине.
– Мне нужно быть там завтра утром, так что я уеду сегодня вечером. Они мне забронировали билет на последний рейс. Ты не возражаешь?
– Да нет, отлично. – Кристина и сама слышала, что в голосе ее звучит раздражение, но ничего не могла с этим поделать.
– Нам обоим не помешает остыть.
Кристина фыркнула:
– Вот уж не думаю, что я остыну, Маркус.
– Мы обо всем поговорим, когда я вернусь.
– Что ж, с нетерпением буду ждать. – Кристина сделала еще один глоток из бутылки. Она имела право на сарказм – обстоятельства позволяли. Хотя и понимала, что это не очень-то хорошо.
– Я обдумал то, что ты сказала о судебном иске.
– И ты согласился, что я права?
– Нет, – Маркус помолчал. – Я позвонил Гэри. Он согласен встретиться с тобой завтра утром, в десять часов.
– Я не хочу встречаться с Гэри.
– Я хотел тоже пойти на эту встречу, но потом мне позвонили. Так что иди одна, думаю, тебе следует пойти. Он ответит на все твои вопросы.
– У меня нет никаких вопросов.
– Слушай, я с ним поговорил. Он считает, что нам нет необходимости подавать иск на клинику, все объяснит тебе, когда ты придешь, – голос Маркуса немного смягчился: – Я очень прошу тебя сходить на эту встречу. А потом, если ты по-прежнему будешь возражать против иска к «Началу Семьи» – мы не станем его подавать. Ладно? Мы не будем судиться с Давидоу, чтобы припугнуть Хоумстед. Но сначала – пожалуйста, собери все факты, чтобы принять верное решение.
Кристина поставила бутылку на стол.
– Хорошо. Я пойду. Но я ничего не обещаю.
– Прекрасно, – Маркус облегченно вздохнул. – Я пришлю тебе адрес смской и скажу ему, чтобы он тебя ждал.
– Когда ты уезжаешь в Рейли? – Кристина решила не напоминать ему про ультразвук – она не хотела, чтобы он был там.
– Я уеду в аэропорт с минуты на минуту. С собакой я погулял, кошку накормил.
– Спасибо.
В горле у Кристины встал ком: она знала, что у Маркуса доброе сердце, она всегда была уверена, что он будет прекрасным отцом. Слезы вновь выступили у нее на глазах, и она порадовалась, что не сняла темные очки. Люди, сидящие рядом с ней, наверно, думали, что она слепая.
– Ну, все тогда. Спокойной тебе ночи, я прилечу слишком поздно, чтобы тебе звонить – ты уже будешь спать.
– Не волнуйся, лети спокойно.
– Я люблю тебя, – сказал Маркус, секунду помедлив, но звучало это как-то неубедительно.
– Я тоже тебя люблю, – ответила Кристина таким же тоном.
Она повесила трубку и отодвинула поднос, мысли у нее путались. Она хотела знать, является ли Джефкот их донором так же сильно, как и Маркус, и ей было любопытно, что скажет ей завтра адвокат. Идти на встречу ей не очень-то хотелось – но невольно она начала думать о Хоумстеде и их донорах, а потом вдруг придвинула телефон и снова нашла в архиве профиль донора. Она сохранила его в Dropbox, чтобы всегда иметь к нему доступ. Должно же быть там что-то – хоть что-то, что станет ключом к его личности или хотя бы поможет понять, является ли он Закари Джефкотом.
