Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
— Это подземная часть Екатеринбурга, его нулевой уровень, главная артерия, клоака и нервная система одновременно! — Фанатик подземелий покровительственно ущипнул меня за щеку. — Добро пожаловать в город Зеро, блондинка!
Любой город является не только планомерным сочетанием мостов, улиц, домов и прочих архитектурных сооружений, но еще и неким самостоятельным организмом, живущим собственной, невидимой для людей жизнью. Возводя города, по мере их расширения и достраивания, человеческое сообщество всегда наслаивает один на другой новые пласты культуры, зачастую напрочь забывая о похороненных ниже тайнах, несущих в себе явственный отголосок пережитого им прошлого. И возможно, происходит так, что, стремясь изменить себя или открещиваясь от невыгодного для них темного прошлого, люди сознательно отсекают корни своей памяти, уходящие в глубину городского коллектора. Кто сейчас вспомнит, сколь огромное количество роковых тайн, неблаговидных поступков и угрызений нечистой совести безвозвратно погребено под тоннами строительного мусора, засыпавшего подвалы и подземелья каждого города? А тот факт, что свой нижний, подземный, уровень имеют все города без исключения, не вызывает сомнения ни у историков, ни у простых обывателей. Впрочем, его наличия никогда не скрывали ни люди, ни тем более сами города.
Наблюдательный, не страдающий предрассудками человек, с интересом относящийся к истории своих предков, всегда воспользуется возможностью получить как можно больше информации о том городе, в котором он родился, и, возможно, не только проживет всю жизнь, но и умрет, смиренно упокоясь на одном из принадлежащих ему кладбищ. Проблема состоит в том, что в своих познавательных изысканиях мы крайне редко выходим за пределы библиотечных полок, предпочитая замечать лишь внешнюю, глянцево-лубочную сторону существования города. Означает ли сей факт сознательное примирение со своей второстепенной ролью, да еще подсознательную боязнь узнать нечто грандиозное, начисто опровергающее идею нашего безусловного лидерства? Возможно, да! Ибо, как оказывается в итоге, все человечество, гордо именующее себя «царем природы», неприглядно мало и слабо по сравнению с мощью многовекового каменного монстра, снисходительно взирающего на жалкие потуги копошащихся в нем существ.
С самого момента своего зачатия и вплоть до скорбного мига погружения в кладбищенскую землю все мы по большому счету, представляем собой крохотную частицу города, связанную с ним как физическими, так и духовными узами. Мы ежедневно вносим свой посильный вклад в функционирование его зримой части, почти не задумываясь о навязанном нами симбиозе. Притом мы почему-то никогда не рассматриваем город как равноправного партнера в этом сложном нравственно-бытовом контакте, по аналогии с нами точно так же спящего, бодрствующего, поглощающего пищу и извергающего из себя отходы жизнедеятельности. И подобно тому как публично игнорируем мы некие низменные функции своего физического бытия, так не замечают люди и другие, абсолютно естественные процессы, ежеминутно происходящие в бездонном чреве города, в отличие от нас совершенно не стыдящегося быть безобразным, ранимым и прожорливым. Города не умеют лгать, манерничать и притворяться, в противовес людям всегда оставаясь только самими собой.
Столица Урала, город Екатеринбург, имеет полное право называться городом уникальным, воистину загадочным и неоспоримо замечательным во всех отношениях. Заложенный когда-то по указке Петра Первого как железоделательный завод, город, чрезвычайно удачно расположенный и в территориальном, и в стратегическом отношении, служил также дозорной крепостью, охраняющей рубежи России. Славился он и как центр золотых промыслов… Сейчас, спустя более двухсот восьмидесяти лет существования, Екатеринбург конечно же разительно изменился, похорошел, разросся, став огромным современным мегаполисом, в котором проживают более полутора миллионов человек. И хотя сегодня город застроен многоэтажными красивыми домами, офисами из стекла, стали и бетона, тем не менее, выросший на месте тех самых старинных редутов, бастионов и рвов, сокрытых под толщей земли, он хранит в своих подземельях многовековые тайны истории, которые только еще предстоит раскрыть.
Спустившись в подземелье под городом, мы очутились в совсем другом мире — непонятном и пугающем. Здесь не работал сотовый телефон, воздух был застоявшийся, фонарики светили куда более робко, чем на поверхности, и, кажется, даже время, неумолимый страж и судья наших поступков и мыслей, текло как-то иначе — медленно и не линейно. Ощущение реальности сместилось, властно подсказывая: «Величие города — незыблемо, а вы всего лишь жалкие людишки, слишком много мнящие о себе. Вы ничто пред лицом времени и вечности, и, если потребуется, я уничтожу вас, не задумываясь!» Распростертый над нашими головами каменный монстр давил, будто могильная плита, заставляя испуганно ухать сжавшееся от робости сердце и превращая участившийся пульс в дикий перестук кастаньет. И вместе с городом на нас взирала сама вечность — небрежно, высокомерно, отрешенно…
Я растерянно передернула плечами и взглянула на свои наручные часы. Клянусь памятью деда, в тот момент я пребывала в состоянии твердой уверенности, что мы провели в этих богом забытых подземельях не менее суток, но, к моему безмерному удивлению, неторопливые стрелки отмерили всего лишь три часа с тех пор, как мы покинули внешний мир, кажущийся мне теперь таким родным и уютным. Все познается в сравнении.
Все это время мы передвигались по сравнительно сухому и чистому тоннелю, выглядевшему вполне современным и ухоженным. Никакой тебе мистики и ужасов в стиле романов Стивена Кинга — обычная городская канализация, конечно, немного подзапущенная, но отнюдь не заброшенная. В общем, ничего такого, что хоть смутно намекнуло бы на конечную цель нашего путешествия.
— Отдохнуть бы, — заканючила уставшая Галка, враскачку ковыляющая на своих каблуках, — ноги отваливаются!
Игорь неодобрительно покосился на ее белые лаковые сапожки и осуждающе покачал рыжей головой.
— Папочка, купи мне кроссовки, ведь лето уже на дворе, — тоненьким фальцетом пропел он, довольно правдоподобно имитируя жалобный голосок ребенка-попрошайки, — ну пожалуйста! — И тут же добавил наигранно басовито: — Нет, сынку, ты еще коньки не износил!
Не сдержавшись, я прыснула, оценив адекватность его юмора.
Галка обиженно надула губы.
— И че куксимся? — насмешливо осведомился диггер, одновременно заговорщицки подмигивая мне. — Ты бы, блин, еще лыжи надела!
— Так нет у меня другой обуви. — Галка подняла на него страдальчески распахнутые голубые глаза, набрякшие крупными слезами. — Не выпускают ее нынче без каблуков…
— Ох, бабы! — философски буркнул наш похититель, умудрившись вложить в эту короткую фразу целую массу противоречивых эмоций. — И с вами нехорошо, и без вас — плохо. Садись… — Он бросил на пол свой рюкзак и приглашающе взмахнул рукой. — Снимай сапоги и давай их мне…
Я посмотрела на диггера недоуменно.
— А ты чего вылупилась? — хмыкнул он. — Сами же привал просили. — Игорь чиркнул ногтем по голенищу моего сапожка — удобного, на устойчивой плоской платформе. — Ладно, хоть ты оказалась чуточку умнее своей товарки. — Он вытащил из рюкзака плитку горького шоколада и термос с горячим чаем. — Самая подходящая в походе еда! Да садись уже, клуша! — сердито прикрикнул он на нерешительно переминающуюся Галку, — Я, конечно, в моде ничего не смыслю, но кое-что исправить могу…
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
