Ник взял обе ее руки и заглянул в глаза. И Адель увидела в них сочувствие и заботу, готовность в любую минуту прийти на помощь.
— Адель, ты можешь рассказать мне. Ты же знаешь, мне можно доверять.
Она кивнула и улыбнулась в ответ.
— Я… не сказала, почему не отвечала на твои телефонные звонки…
Увидев внимание в его глазах, она продолжила:
— Ну, сначала, конечно, я злилась. Ты прав. Но потом… уже была совсем другая причина.
Ник озабоченно нахмурился.
— Не знаю, помнишь ли ты, но нам тогда оставалась пара дней, и мы должны были пройти тест на беременность. То есть я должна была, — поправилась Адель.
Он придвинулся ближе и обнял ее.
— Мне надо было догадаться. А тебе надо было поделиться этим отрицательным результатом. А я даже не спросил…
Тут она истово помотала головой.
— Нет, нет, — Адель чуть не захлебнулась слезами.
— Простишь меня? Я был таким эгоистом…
— Нет, — упорно повторила она.
— Что? Не простишь?
Ей пришлось закрыть глаза, чтобы наконец чуть-чуть успокоиться. Ладно, пусть немного помучается. Он точно это заслужил.
Когда она наконец смогла говорить, то произнесла:
— Тест был положительным.
Неожиданно для нее он улыбнулся. Но лишь на мгновение. Потом до него дошел истинный смысл сказанного.
— Но…
Боль промелькнула в его взгляде. Он погладил ее по голове.
Адель старалась не отводить взгляд. Она просто не могла этого сделать сейчас. И вот слезы ручьем полились по щекам.
— Мы потеряли его. Наш ребенок умер. Было шесть недель…
В мгновение ока он оказался на ногах, нервно прошелся по комнате. Мрачная тень заволокла его черты. В комнате стало намного холоднее, чем в машине, когда они застряли у подножия холма. Сердце Адель ухнуло куда-то вниз.
— И ты ничего не говорила мне?
Она закусила губу. Опустила глаза, не в силах взглянуть на мужа. Вот уж с чем она не могла справиться, так это с его праведным гневом. Боль в душе была невыносимой. Но что должен был чувствовать сейчас он — в сто раз хуже!
— Когда я узнала, то была так удивлена, что не знала, что делать. Ведь ты уехал от меня… Я думала, ты меня бросил…
— Что за ерунда! Я же не бросал тебя, я просто уехал. Это ты решила, что между нами все кончено.
Женщина сжала губы. Придется обороняться. Это был единственный способ.
— Ты сел на самолет и улетел за тысячу миль от меня, не сказав ни слова. Не дал опомниться.
— Ты всегда во мне сомневалась. Зато сама была идеальной!
Она поднялась, чтобы лучше видеть его глаза.
— Да, была. Я вела хозяйство. А ты в это время копался со своими железками в мастерской.
Господи, как знакомо звучит!.. Кажется, она завела старую пластинку.
— Ладно. Случалось так, что я иногда забывал даже умываться, так был занят. Но если откровенно, ты и сама была лишь наполовину открыта для меня, — и он похлопал себя по груди — там, где находилось сердце.
Адель почувствовала, будто ее ударили в солнечное сплетение. Ее губы задрожали.
Говорить она не могла: ярость и отчаяние охватили ее.
— Разве я когда-нибудь говорил, что не люблю тебя? — Он нервно разворошил волосы и шагнул к окну.
— Не знаю… Я правда не знаю. До этого вечера я никогда не задавалась этим вопросом, в какие бы глупые игры мы с тобой ни играли.
Сердце ее стучало, и она слышала эти гулкие удары. Зато теперь перед ней стоит окончательный выбор. Первое: она снова может закрыться от него и начать сражаться. Второе: ей надо снять последние защитные барьеры и открыться. Только так она сможет спасти их брак.
Она подошла к нему, а он повернулся, словно почувствовал ее приближение. Адель взяла его руки в свои. Они были такими тяжелыми, словно налились свинцом.
— Я точно люблю тебя, — сказала она, глядя на него. — Даже больше, чем люблю. Если такое возможно…
Его лицо оставалось равнодушным.
— Я понял, что этого недостаточно, — сказал Ник, высвободил руки и сделал шаг назад.
Адель не двинулась с места. Он прошел через комнату и вышел.
Недостаточно. Любви уже было недостаточно.
Она медленно опустилась в кресло. Пора признать — она всегда об этом знала. Он был прав: она никогда не была хорошей женой, не подходила на роль матери. Ничего удивительного, что теперь она ему не нужна.
Адель подошла к кровати, сбросила туфли и накрылась одеялом. Ей казалось, что у них все хорошо, когда на самом деле все рухнуло.
Вот как. Он просто прошел мимо нее. И теперь она лежит одна, уставившись в потолок невидящим взглядом.
Начало светать, и Адель наконец перестала бороться с бессонницей. Сумка с вещами так и стояла около кровати, где ее оставил вчера Ник. Адель медленно расстегнула ее, пальцами нащупала нужные вещи.
Надела джинсы, ботинки, теплый свитер, пальто и вышла.
Отдаленные горные вершины были покрыты снегом. Небо на горизонте приобрело чудный бледно-розовый оттенок, вода залива была тихая, спокойная. Адель спустилась вниз, к гальке, и оказалась у кромки воды.
И что ей теперь делать?
Единственный план, который возник в ее мыслях, — отправиться домой и заняться работой, погрузившись с головой в бизнес.
Никто не говорил, что это хороший план. Это был плохой план. На удивление плохой план. Ведь именно этим она и занималась с тех самых пор, как Ник оставил ее. Только на работе она может контролировать ход вещей. А это именно то, что ей было всегда надо. Но не теперь.
Теперь — недостаточно.
Слова Ника до сих пор барабанным боем гремели в голове. Вот, значит, каков был его вердикт по поводу их отношений.
Адель снова взглянула на снежные вершины гор, сверкающие от восходящего солнца розовым цветом.
Женщина сунула руки в карманы и зашагала назад в отель.
Вернувшись, она не пыталась найти Ника. Где он провел ночь, не ее дело. К такому состоянию она давно привыкла. Вечеринка уже закончилась.
Адель вошла в зал и уселась в темноте в одно из кресел, ожидая, когда проснутся остальные.
Тут и нашла ее Мэгги, которая встала раньше всех.
— Адель?
Та повернула голову. С трудом сосредоточилась на подошедшей свекрови.
— Что ты тут так рано делаешь?
Адель слишком устала, чтобы придумывать подходящий предлог. Наверное, если бы она это сделала, это лишь ухудшило бы ситуацию.
