А Маргарет стала подначивать деда.
– Улле, как же ты оставил свою ферму? Ведь лошади без тебя разбегутся!
– А у меня теперь есть хороший помощник, – гордо произнес Улле. – Я могу полностью на него положиться. Он настоящий профессионал и любит лошадей.
– А сколько ему лет?
– Да он молодой еще, всего сорок лет.
– Сорок? – ужаснулась Маргарет. – Для меня он старик! – И тут же смутилась, боясь, что тем самым обидела Улле. – Прости меня, пожалуйста, для меня все, кто старше тридцати, старики. Кроме тебя, конечно. – И она ласково заглянула в глаза деда, а потом поцеловала его. – Ты у нас самый молодой душой.
Все сели за стол. Виви приготовила на Рождество и копченого угря, и форель, и горячую ветчину с традиционным для Дании коричневым сладким картофелем. А потом был рисовый пудинг с сюрпризом: кому доставался спрятанный в пудинге миндальный орех, тот получал особый подарок. И было ли это подстроено или в тот праздничный вечер сама судьба благоволила Маргарет, но орех оказался в ее тарелке. Маргарет чуть зуб не сломала, неожиданно наткнувшись на него.
– Ура! – закричали все Йенсены.
А Виви встала и вышла в соседнюю комнату. Она вернулась, держа в руках плоскую коробку, обернутую блестящей красной бумагой и перевязанную золотой лентой.
– Это ценная вещь. Антикварная. Только в нашей семье она хранится почти сто лет, – торжественно начала Виви. – И мы счастливы, что теперь она твоя. Только не торопись развязывать, Маргарет, это может разбиться.
Стараясь унять волнение, Маргарет наконец распаковала подарок. В коробке находилась тарелка из тончайшего фарфора, украшенная золотом и очень искусным изображением чертополоха. Виви осторожно перевернула ее и громко произнесла.
– «Флора Даника». Изготовлено в тысяча восемьсот тридцать седьмом году.
– «Флора Даника» – это наш самый знаменитый фарфор, – начал объяснять Улле. – Сервиз, состоящий из нескольких тысяч предметов с точным изображением всех существующих в Дании растений и полевых цветов, начали изготовлять еще в шестидесятых годах восемнадцатого века. Предназначался он для русской императрицы Екатерины Второй. Так ее хотели отблагодарить за то, что она не допустила участия России в войне против Дании на стороне Пруссии. Но работа была очень кропотливой и заняла в общей сложности несколько десятков лет. А когда сервиз наконец был полностью готов, оказалось, что его некому отправлять – Екатерина Великая к тому времени скончалась. Так «Флора Даника» осталась в Дании. Весь сервиз целиком хранится в музее во дворце Розенборг. Но бывают случаи – крайне редкие, правда, – когда его используют для королевских приемов по случаю приезда в страну очень важных иностранных гостей.
– Действительно красивая тарелка, – искренне обрадовалась Маргарет. – Ларс прислал мне на Тасманию чайный сервиз, сделанный на Королевской фарфоровой фабрике, и все мне теперь завидуют. Гости требуют, чтобы им подавали чай только в нем. А что будет с моими друзьями, когда они увидят э т у тарелку?
– Да уж, – засмеялся Улле, – с ума сойдут или бросятся в леса и найдут-таки тасманийского волка.
А потом они собрались у высокой – метра три – натуральной елки, украшенной звездами, цветами, санками. Их в каждой датской семье по традиции делают своими руками из плотной золотой или цветной бумаги, и хранят в течение жизни нескольких поколений.
Под елкой были сложены подарки от каждого присутствовавшего – каждому.
А потом и взрослые, и дети начали петь специальные рождественские песни и псалмы. В эти минуты Маргарет вспомнила о доме, загрустила и немедленно взяла мобильник. Она позвонила домой, чтобы поздравить все семейство Маккейнов с Рождеством.
Сейчас моя жизнь похожа на сказку, подумала Маргарет. Я нахожусь среди близких друзей в теплом уютном доме, где мне все рады. Я просто завалена подарками и в то же время могу взять в руки телефон и поздравить своих родных с этим замечательным праздником. Вот как шагнула техника вперед! Между Тасманией и Данией десятки тысяч километров, но благодаря Интернету и мобильной связи все расстояния и границы стерты. Мы рядом. Только одна печаль – папы среди нас нет и никогда не будет. Она судорожно вздохнула.
– Не плачь, зеленоглазка! – обнял ее Ларс и нежно поцеловал.
– Ты знаешь, о ком я грущу?
– Конечно. Ты вспоминаешь своего отца, я – своего, а наши мамы грустят по безвременно погибшим мужьям. Видишь, как у нас много общего. И даже в этот особый вечер мы можем смеяться и плакать по одному и тому же поводу. Но не надо больше слез сегодня. Мы чувствуем и понимаем твое горе. Но ты должна жить дальше.
– Да, девочка, ты должна жить, работать, заниматься интересным делом. И тебе станет легче, поверь мне! – Виви обняла и прижала к себе девушку.
– Вот почему я так хочу быстрее поехать на ферму, – призналась Маргарет. – Мои руки стосковались по работе.
9
Но выбрались они на ферму только через два дня.
Подъезжая к дому, Улле сказал:
– Ну, Маргарет, готовься – тебя ждет сюрприз.
Они въехали в ворота, и дед сразу повел Маргарет в конюшню. Там, в специальном отсеке, девушка увидела четырех пони.
– О, Улле, какие они красивые! Это действительно настоящий сюрприз! – воскликнула Маргарет. – Неужели ты купил их ради меня?
– Конечно, моя дорогая. Я сделал это, когда узнал о гибели твоего отца. Думаю, красавцы пони помогут тебе забыть печали и сумеют доставить настоящую радость.
– И много работы, – раздался чей-то бархатистый голос. И из сумрака конюшни возник обладатель этого голоса – мужчина лет сорока, высокий, широкоплечий, стройный. У него было обветренное загорелое лицо, свидетельствовавшее, что его хозяин проводит большую часть времени на воздухе, черные, слегка волнистые волосы и ярко-синие пронзительные глаза.
Маргарет посмотрела в них и почувствовала, что не может отвести взгляда. Мужчина был красив, дьявольски красив.
– Познакомься, Маргарет, это мой новый помощник, Джон О’Флаэрти, – с гордостью произнес дед. – А это Маргарет, я тебе о ней много рассказывал.
– Вы ирландец, мистер О’Флаэрти? – спросила Маргарет, протягивая ему руку.
– Во мне много чего понамешано, – ухмыльнулся мужчина, не выпуская руки Маргарет. Его пожатие было таким сильным и горячим, что у нее мурашки забегали по спине. – Но по отцу я ирландец. – Его ярко-синие глаза медленно скользнули по лицу девушки, потом опустились еще ниже и остановились на ее груди. Она покраснела и выдернула руку.
Улле ничего не заметил.
– Пойдем, поздороваемся с Громом – конь по тебе сильно скучал.
Черный как ночь скакун узнал Маргарет и радостно заржал, приветствуя ее.
Маргарет обняла его за шею и зашептала что-то ласковое в ухо. Гром радостно фыркнул.
