Но до сих пор Беатрис в сложные минуты всегда брала в руки карандаш и погружалась в свой внутренний мир. Обычно она рисовала узоры, когда ей надо было просто обдумать сложную ситуацию, или портреты людей, которые вызвали ту или иную проблему.
Беатрис заметила, что из-под карандаша выходят уж слишком знакомые фигуры. Вот она на яхте и смотрит на море, а рядом стоит Шейн и обнимает ее одной рукой. Черты лица еще сложно различить, но и в позе, и в легких улыбках на нечетко прорисованных лицах видно счастье, какое может быть только у любящих и любимых людей.
Она не понимала, откуда знает, каким бывает лицо Шейна в такие минуты. Она просто рисовала наугад, пытаясь избавиться от страха и напряжения.
Интересно, подумала Беатрис, разглядывая свой набросок, можно ли считать это пророчеством? Скорее, это мечта. И мне кажется, что я сошла с ума! Неужели теперь я буду мечтать о любви и…
Телефонный звонок ворвался в ее мысли, словно поезд в тоннель. От неожиданности Беатрис вздрогнула.
Кто бы это мог быть? – подумала она, идя к аппарату. Может быть, Элен и Питер?
Она улыбнулась в предвкушении встречи с друзьями. Ей сейчас так не хватало уравновешенности Питера и доброты Элен! Беатрис знала, что, если бы она позвонила им и попросила приехать, они немедленно бросили бы Венецию и Париж и примчались к ней на всех парах. Но она не могла позволить себе нарушать их счастье только из-за того, что Шейн нехорошо с ней обошелся.
– Алло? – спросила Беатрис, сняв трубку.
– Привет, крошка! Почему ты мне ничего не сообщила?! – прощебетал веселый голос из трубки.
– Лиз?! – удивленно спросила Беатрис.
Она уже почти три месяца ничего не знала о своей подруге, с которой раньше общалась практически каждый день.
– Ну конечно, старушка!
– Где ты пропадала?!
– А, у меня были проблемы.
Беатрис не удивилась такому ответу. Ее подруга постоянно попадала во всякие истории, и Беатрис давно уяснила, что для собственного спокойствия лучше не спрашивать Лиз, в чем заключались ее очередные проблемы.
– Тебя не было в городе?
– Да, пришлось уехать, пока все не утряслось.
– Почему же ты ничего не сказала мне? – чуть обиженно спросила Беатрис.
– Не было времени. Ты лучше скажи, как умудрилась подцепить такого мужика?! Да и вообще я не думала, что ты можешь выйти замуж!
– Это тоже очень странная история, Лиз.
– У меня много времени, можешь рассказать, – успокоила ее подруга.
– Позволь мне оставить ее при себе. Скажу только, что это просто брак по расчету.
Беатрис поняла, что ей почему-то совсем не хочется рассказывать Лиз о своих отношениях с Шейном. Если ей нужен будет собеседник, чтобы обсудить это, она лучше подождет возвращения Элен и Питера и кому-нибудь из них изольет душу.
– А ты всегда умела считать! – Лиз хохотнула. – Познакомишь с муженьком?
– Не могу.
– Не опасайся, мне он не нужен, – в своей обычной развязной манере сказала Лиз.
Беатрис улыбнулась. С Лиз было весело, она никогда не предавалась долго хандре, а лучшим лекарством от душевных ран считала новый роман. Лиз была идеальной спутницей для походов в ночной клуб, как она любила говорить, «за мужиками».
– Я не могу тебя познакомить, потому что Шейн уехал.
– Так ты свободная женщина! – обрадовалась Лиз. – Тут как раз открывается новый клуб «Пентхауз». У меня есть два пригласительных.
Пошли?
– Я не думаю, что это будет разумно, – отказалась Беатрис.
– Да что ты заладила! Это ведь брак по расчету! Ты же не собираешься хранить верность своему муженьку?
– Именно это я и собираюсь делать, – отрезала Беатрис.
Ей в самом деле сейчас хотелось сидеть дома и рисовать, а не ходить по модным вечеринкам.
– Ой, Беатрис Керуин исправляется! Скоро начнешь печь пироги и готовить воскресный ужин. Только в церковь не ходи, священник повесится, если увидит тебя там. Или прочтет проповедь о кающейся блуднице!
– Лиз, я бы тебя попросила выбирать выражения! – возмутилась Беатрис.
– Прости, прости! – пропела в трубку Лиз. – Так ты идешь?
– Нет.
– Беатрис, куколка, подумай! Я ведь не прошу тебя подцепить там кого-нибудь! Мы просто развеемся. Ты думаешь, что твой благоверный ночами сидит в отеле? Да он небось оттягивается на полную катушку!
– Даже думать об этом не хочу! Нет, Лиз, я не пойду. Мне лучше посидеть дома. Дел накопились горы. Найди кого-нибудь другого.
– Господи, что с нормальными людьми делает замужество! Вспомни о наших походах за мужиками! Разве это было не здорово?
– Мне кажется, что я уже выросла из этого, – задумчиво сказала Беатрис.
– Ты что, собираешься надеть паранджу? иронично спросила Лиз.
– Нет, конечно, но я бы не хотела, чтобы пошли какие-то слухи. Я не могу теперь себе этого позволить. И плевать, как раньше, на то, что говорят обо мне, тоже не могу. Шейн этого не потерпит, да и я тоже.
– А с чего им идти, слухам-то? Ты будешь просто образцом для подражания. Красивая, но недоступная, потому что замужняя. Наоборот, люди скажут, что ты сильно изменилась! Давай же, старушка! Раньше тебя такие глупости не останавливали.
– Прости, Лиз, но я…
– Ну что ты все про себя да про себя! – возмутилась Лиз. – Подумай хотя бы обо мне!
У меня сейчас никого нет, я обращаюсь за помощью к единственной подруге, а в ответ слышу только «прости»!
– Лиз, я не хочу тебя обидеть…
– А почему тогда отказываешься? Ты думаешь, что твой муж сможет сказать хоть одно плохое слово, если ты пойдешь со мной? Тогда почему он не взял тебя с собой? Там ты была бы под присмотром. Куда он, кстати, поехал?
– В Голландию.
– А! Амстердам, квартал красных фонарей!
– Ну что ты такое говоришь?! – возмутилась Беатрис.
Она не хотела верить, что Шейн воспользуется представившейся свободой, но какой-то противный червячок сомнения поселился в ее душе.
– Подумай только, он там развлекается, а ты заперла себя в четырех стенах! Беатрис, пойдем. Ты даже вернешься домой до часа ночи. Я обещаю, что, как только познакомлюсь с каким-нибудь симпатичным парнем, сразу же отпущу тебя. Поддержи меня, старушка! Ради нашей дружбы!
– Ну хорошо, – сдалась Беатрис. – Только до часа ночи, и ты не пытаешься влить в меня больше коктейлей, чем может перенести организм. И ты не пытаешься знакомить меня с «классными мачо», какими бы очаровашками они ни были!
– Ладно, хочешь стать святой, так и скажи!
